Космология монстров - [65]

– Ты умеешь летать! – кричал я, пытаясь до него достать. – Ты колдуешь! Ты каким-то образом знаешь, где находится Бэтмен или окно спальни Донны. Ты исчезаешь каждый раз, когда пропадает кто-то из детей. Ты многое знаешь. Уверен, что ты знаешь даже, что случилось с Сидни, Марией и Брэндоном. Так что перестань врать и расскажи мне все как есть!

Я потянулся к плечу существа, но оно меня оттолкнуло. Я ударился о бетон задницей.

Существо оскалило на меня зубы и зарычало. Глаза его вспыхнули ярко-оранжевым огнем. Из-под стиснутых зубов закапала слюна. Я закрыл глаза и поднял руки, вполне осознавая, что это не спасет меня от кровавой расправы, и удивляясь, зачем я привел существо сюда – в такую даль, где бесполезно даже звать на помощь. Я приготовился к смерти.

Я ждал.

А потом открыл глаза и понял, что существо исчезло, оставив меня в одиночестве на парковке.

15

Я дошел до ближайшей заправки и позвонил домой из телефона-автомата. Мама выглядела бледной за ветровым стеклом, когда полчаса спустя заехала на стоянку. Она сжимала зубы и гневно раздувала ноздри. Она даже не переодела пижаму.

Я быстро отошел от витрины и плюхнулся на пассажирское сиденье. Я ощущал на себе ее обжигающий взгляд, но упорно смотрел вперед.

– Даже не знаю, с чего начать, – сказала мама.

– Прости, – ответил я.

– Какого черта ты здесь делал? Один!

– Я удрал из дома, чтобы покататься с друзьями, но они меня бросили, – почти не соврал я.

– С какими еще друзьями? Это Кайл сделал?

Странно, что ее родительская забота проявлялась только в те моменты, когда она на меня сердилась. Хотел бы я сказать, что от этого ее ярость казалась более приятной, но это было бы ложью. Я все равно чувствовал себя дерьмово.

– Нет, мама, не Кайл, – ответил я. – Кайл сегодня с Донной.

Конечно, я не знал этого наверняка, но было бы логично. Поскольку он был «болен», Донна могла принести ему куриный суп в комплекте с моим благословением (или безразличием).

– Кайл теперь с Донной? – удивилась она, и голос ее смягчился.

Я скрестил руки на груди и посмотрел на свои колени. Пусть сама делает выводы.

– Извини, – сказала мама и затем почти про себя: – Твои чувства задели, поэтому ты сорвался и наделал глупостей.

– Я хотел осмотреть место пропажи Марии Дэвис, – сказал я. Никогда не повредит добавить немного правды. – Я подумал, может, мне удастся найти что-нибудь такое, что упустила полиция, и… – Я замолчал и пожал плечами.

– Но это же глупо, – сказала она, и в ее голосе вновь прорезалась сталь. – Господи, ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что ты оказался в этой машине, а не попал в новости вместе с сестрой и двумя другими детьми?

– Понимаю, – ответил я.

Я понимал это даже отчетливей, чем она. Я рискнул посмотреть ей в глаза и увидел тревогу, смешанную с яростью.

– Стоило бы уволить тебя, – сказала мама. – И заставить сидеть дома до конца сезона «Блуждающей тьмы». Возможно, только это заставило бы тебя осознать всю серьезность того, что ты сегодня учудил. Если бы тогда Сидни не пропала сразу после того, как покинула «Блуждающую тьму», то я бы именно так и поступила. Но я бы хотела, чтобы ты был там, где я смогу за тобой приглядывать. В общем, в ближайшем обозримом будущем ты будешь находиться под жестким контролем: только школа, работа и сразу домой. Так будет выглядеть твоя жизнь, пока я не решу иначе.

После всех событий минувшего вечера мне впервые показалось, что я выхожу на свет. Я кивнул и попытался изобразить раскаяние.

16

Находясь под маминым контролем, без девушки, без общения с лучшим другом и испытывая смертельный ужас перед монстром, я стал проводить дома гораздо больше времени, чем раньше, но по-прежнему мало общался с Юнис. Она пряталась в своей комнате или сидела перед семейным компьютером и печатала с дикой скоростью по нескольку часов подряд, почти не останавливаясь, чтобы подумать. Мама сказала, что нам лучше оставить ее в покое, и Юнис должна самостоятельно выйти из депрессии, но знали бы вы, как тяжело жить под одной крышей с депрессивным человеком! Болезнь занимает все физическое пространство, она разбухает и просачивается через закрытые двери. Она плавает между комнатами, как ядовитый газ, окутывающий весь дом туманом.

Из чувства самосохранения я пытался подбодрить Юнис. На третий день моего особого режима, вернувшись домой из школы, я постучал в дверь ее комнаты. Юнис мне не ответила, но я все равно вошел. Она лежала в постели, закутавшись в простыни. Окно было плотно задраено одеялом, перекрывшим большую часть солнечного света, и в комнате пахло немытой человеческой плотью. По полу было разбросано грязное белье, а на столе горкой свалены тарелки с засохшими остатками еды.

Я разбудил Юнис, толкнув ее в плечо.

– Все нормально, – проговорил я мягким голосом. – Это я.

Панический вдох сменился долгим раздраженным выдохом. Она открыла и закрыла рот с чмокающим звуком. Потом скривилась, словно ощутив губами что-то отвратительное.

– Который час? – спросила она.

– Около четырех, – ответил я.

Она застонала и потянулась, уронив с кровати раскрытую книгу. Книга упала на перекошенные страницы, обложкой вверх: «Цикл снов Г.Ф. Лавкрафта: сны ужаса и смерти». Юнис подняла голову, но, видимо, ей было тяжело, поскольку она снова уронила ее на подушку.