Космогонические мифы - [63]

Сродни идее огня, который мы, естественно, будем интерпретировать как либидо или как психическую энергию, особенно в ее эмоциональных проявлениях, есть индуистское понятие «тапас», которое я упоминала ранее. «Тапас» переводится по-разному, но в английских текстах обычно как «размышление». Макс Мюллер, в своем переводе Упанишад, говорит в примечании: «Я перевел „тапас“ как „размышление“, потому что это единственное слово в английском языке, который сочетает в себе два значения: тепла и мысли. Местные ученые авторитеты фактически признают два корня: одно „тап“ значит „гореть“, другое „тап“ — „медитировать“». Далее он приводит ряд примеров, чтобы показать эти два корня, но для меня вполне возможно, что на самом деле есть только одно слово «тап», которое имело оба эти значения с самого начала, а затем было разделено на два аспекта этого слова. Есть много мест, например, в Мундака Упанишад, где сказано: «Брахман раздувается при помощи размышления [с помощью тапас — здесь есть мотив раздувания, который мы видели до этого в мифе маори], так появляется материя, из материи дыхание, ум, истина, миры, и от трудов, выполненных людьми, бессмертные», и так далее. Затем в Айтарея-араньяка Упанишад сказано: «Был Бог, и он подумал: „Вот есть миры, нужно ли мне посылать хранителей этих миров?“ Затем он сделал Пурушу, взяв его из воды. Он размышлял над ним (то есть он воздействовал на него с помощью тапас), и когда над этим человеком таким образом размышляли, его рот раскололся, как яйцо. Изо рта вышла речь, из речи агни, огонь» (4-я адхьяя, 1-й кханда).

Глава 8 Зародыши и яйца

В связи с понятием «тапас», мы выходим на новую тему: мотив зародыша или яйца, которое породило Божество, создав мир в его нынешнем виде. На эту тему есть очень хорошая работа Франца Лукаса, «Das Ei als kosmogonische Vorstellung» («Яйцо как космогоническая идея»). Она несколько устарела, но еще полезна.

В связи с размышлением тапас, который означает отдачу тепла благодаря медитативной концентрации мысли, картина яйца или зародыша появляется как объект, над которым некто размышляет. Это можно найти в древнейших индийских текстах. В Ригведе (10.82), например, один из стихов говорит: «Какого же первого зародыша лелеяли воды, где все Боги увидели себя все вместе [вы видите, что зародыш содержит всех Богов вместе, они по-прежнему едины в компактном объединении], который находится за землей, за теми небесами, за таинственным жилищем могучих Богов?» Эта идея зародыша, который затем иногда называется конкретно яйцом, возникает в космогонической поэме Ригведа 10,21: там зародыш, над которым Бог размышляет, называется хиранья-гхарба, что обычно переводится как «зародыш золота», «золотой зародыш». Это понятие, которое можно неоднократно найти в сочинениях Юнга, всегда упоминается как символ самости. Яйцо иногда отождествляется со всей Вселенной, а иногда, как частный случай, с восходящим солнцем. Например, в Чандогья Упанишад 3.19 сказано:

В начале был не существующий. Он стал существовать, он рос. Он превратился в яйцо. Яйцо лежало в течение года. Яйцо открылось. Две половинки были одна из серебра, другая из золота. Серебряная стала этой землей, золотая небом, толстая мембрана [белка] стали горами, тонкая мембрана [желтка] стала туманом с облаками, мелкие вены стали реками, а жидкость морем.

Так родилось солнце.

Также в космогонии Ману Самхита 15 говорится:

Изначальный Бог превратил себя в золотое яйцо, сиявшее, как солнце, в котором родился он сам, Брахман, отец всех миров. В этом яйце он отдыхал в течение года, а затем он разделил его на две части одним словом. Из этих двух скорлупок он создал небо и землю, в центре поместил воздух, и восемь направлений в мире, и вечное обиталище воды.

Получается, иногда Божество больше находится снаружи, выращивая яйцо, а иногда он сам входит в яйцо и находится в нем. Этот образ всегда сопровождается идеей разделения его на части. Это яйцо было затем отождествлено с золотым зародышем в Ригведе. Тексты, приведенные мною, являются поздними, но они были перекомпонованы с привнесением мотива hiranyagharba, золотого зародыша, над которым размышляло изначальное Божество.

Тот же мотив содержит древняя финикийская космогония. Финикийцы считали, что основным веществом мира был эфир, который считался более светлой и яркой сферой воздуха, воздухом над пылью и облаками. Высший воздух был, так сказать, эфиром и основным веществом мира, и в нем был ветер как принцип движения, который был наполнен желанием творения — здесь тоже показан мотив желания. Он создал два существа, Хузорос и яйцо. Хузорос означает открывающий принцип, то, что открывает. И вот этот Хузорос разбил яйцо и сотворил из двух его половинок небо и землю. Здесь яйцо не является первым творением, но вновь является основным веществом, из которого Бог-творец создает космос.

Можно заметить, что, перейдя с Востока на Запад, эта история сразу становится более активной. Здесь Бог разбивает яйцо, это не тот Бог, который находится в яйце. Это более экстравертная деятельность Deus faber, который ломает яйцо и создает из него небо и землю. В одном персидском тексте, обычно датируемом временем династии Сасанидов, существовавшей от 200 до 600 г. н. э., говорится также, что небо, земля и вода, и все, что под небом, было создано так, как появляется на свет яйцо птицы. Небеса находятся над землей, а земля, напоминающая желток яйца, была создана творческим актом Ахура Мазды и находится внутри небес. Эти индийские, персидские и финикийские традиции, вероятно, исторически как-то связаны друг с другом.