Космический вид на жительство - [8]

– Документы о смене социального статуса, а также условия брачного договора о раздельном владении имуществом и официальное разрешение супруга на то, чтобы жена работала, пройдут автоматическую обработку и будут добавлены в ваши профайлы электронной идентификации личности… И в качестве исключения я не буду выписывать вам штраф за порчу государственного имущества. – Она весело кивнула на желтые цветы, которые Люк все еще держал в руках: – Это тагетисы… Привезены с планеты Земля, растут только на клумбах около нашего здания.

– О… – Анна-Бель окончательно смутилась. – Простите…

– Ничего, просто вы пятая пара за сегодня, которая обрывает нашу клумбу. И первая, которая избежит штрафа. – Женщина еще раз улыбнулась. – Засушите букет, есть поверье, что эти цветы приносят счастье.

– Спасибо, – поблагодарила девушка.

Они вышли на улицу и остановились на ступенях крыльца, ослепленные раздвоившимся солнцем.

– Редкое явление, – раздался голос Люка за спиной, и, видя, что Анна-Бель непонимающе на него смотрит, пояснил: – Шайен вращается вокруг сдвоенной звезды, как правило, свет сливается, и с земли мы видим на небе лишь одно светило.

– Ясно. – Девушка еще раз взглянула на два солнца, затем почему-то – на букет, цветы которого напоминали огненные шары. – Надо будет действительно засушить их на память. – После чего повернулась к пилотам: – Спасибо вам! И… удачи!

– Если что – обращайтесь! – весело подмигнул Джеральд, прикоснувшись своим браслетом к ее, тем самым сбрасывая информацию. – Вот мои контакты.

– Хорошо. И еще раз – спасибо!

В носу почему-то защипало. Опасаясь показаться сентиментальной дурочкой, Анна-Бель быстро сбежала по ступеням к только что подлетевшему таксофлаеру, вскочила туда и быстро набрала адрес университета, надеясь, что еще успеет подать заявление о предоставлении комнаты в общежитии для преподавателей. Аппарат начал набирать высоту, Анна-Бель обернулась и помахала на прощанье пилотам, все еще стоявшим на ступенях мэрии, затем откинулась на мягкое сиденье, чувствуя себя опустошенной после дня, столь насыщенного событиями.

– Возвращаемся на базу? – предложил Люк другу, все еще смотрящему вслед флаеру.

– Вот еще, – хмыкнул тот. – Позволь тебе напомнить – у меня только что состоялась церемония бракосочетания. По-моему, после нее полагается банкет?

– И что ты предлагаешь?

– «Вольную птичку», конечно!

– Тебя не смущает, что это бордель?

– Ну… в конце концов, меня только что бросила жена… – Джерри ухмыльнулся. – Пойдем, я угощаю!

Глава 3

Прошло два дня. Два адских дня на земле, в течение которых Джерри только и делал, что писал объяснительные и заполнял тесты, присланные психологической службой, специалисты которой вдруг засомневались, что он вообще пригоден к полетам. И если в первый день после опрометчивой женитьбы капитан Райс был слишком уставшим, проведя слишком веселую ночь в одном из лучших борделей планеты, то на следующий, увидев на своем вирт-мониторе список тестов, а также рекомендации специалиста службы, слишком хорошо знакомой ему Джулии Метьюз, он решительно встал, одернул китель, который носили по уставу тогда, когда не было вылетов, и отправился к командиру базы.

Кабинет полковника Уолкера располагался в конце длинного коридора. Джерри небрежно стукнул пальцами по переборке, дождался недовольного: «Ну кто там?» – и открыл дверь.

– Разрешите? – Он застыл на пороге, хмуро посматривая на командира.

Когда-то, в юности, полковник Уолкер был весьма привлекателен, однако со временем располнел и слегка облысел, хотя всегда держался молодцевато – в память о прошлых временах. Служить под его командованием было тяжело, старик бывал придирчив и слишком зависел от настроения, а оно, в свою очередь, – от жирности обеда, который готовила мадам Уолкер.

Вот и сейчас полковник оторвал взгляд от вирт-монитора, очень внимательно посмотрел на пилота, словно решая, намерен ли он разговаривать, и лишь затем кивнул:

– Входите, капитан… – Последнее слово прозвучало с издевкой.

Джерри вошел, панель вновь задвинулась, отсекая звуки снаружи.

– Чем обязан? – Уолкер даже не скрывал своей неприязни к подчиненному. В ней не было ничего личного, просто ему всегда казалось, что капитан словно бы играет чужую роль, а прошедший огонь и воду полковник не слишком жаловал тех, в ком чуял двойное дно.

– Я хотел поинтересоваться, на каком основании меня отстранили от полетов.

– А вас отстранили? – Уолкер слегка нахмурился и запросил из базы файлы Джеральда Райса.

– Насколько я понял, психологическая служба выражает сомнение в моей профпригодности, полковник.

– Вот как. – Тот внимательно прочитал текст, появившийся на экране, хмыкнул, затем вновь посмотрел на пилота, стоявшего перед ним.

Молодой. Слишком молодой и импульсивный, было видно, что он едва сдерживается от злости. Но сдерживается, это хорошо.

Несмотря на свою предвзятость, Уолкер вынужден был признать, что Джеральд Райс – один из лучших пилотов-испытателей военно-космических сил, которых он когда-либо видел, а видел он немало. Уолкер застал еще времена, когда нынешний главнокомандующий командовал отрядом испытателей. Отчаянные были ребята. Впрочем, и этот, стоявший перед ним, был такой же.