Космический «Колпак» - [16]

Генерал нажал кнопку селекторной связи и приказал:

— Макклоски — ко мне!

Через некоторое время приоткрылась дверь кабинета.

— Входите! — пригласил генерал.

Вошел молодой человек. Сел в предложенное кресло и посмотрел на генерала. А тот не спешил начинать беседу. Он внимательно разглядывал сотрудника. Высок, худощав, лицо немного удлиненное, волосы вьющиеся, рыжеватые. Держится свободно, спокойно, уверенно. Взгляд голубых глаз тверд и внимателен. «Наверное, он нравится женщинам, — подумал генерал. — И пользуется у них успехом.»

После такого вывода улыбнулся и спросил Макклоски:

— Сколько вам лет?

— Тридцать шесть, — ответил тот, — а через два дня будет тридцать семь.

— Вот как! Заранее примите мои поздравления.

— Благодарю вас.

— Как вы обычно отмечаете этот день?

— Не устраиваю застолий, не приглашаю друзей. Предпочитаю находиться в одиночестве. Мне всегда бывает немного грустно в день рождения.

— Отчего так?

— Давняя история… Не знаю, смогу ли толком рассказать о ней.

— Я не настаиваю на этом. Но как лицо официальное все-таки спрошу: не бывает ли связано ваше подавленное настроение со службой у нас?

— У меня нет оснований на что-либо жаловаться. С коллегами сложились нормальные отношения. И исследования ведутся по плану.

— Приятно слышать. А то я подумал, что с того момента, как профессор Садлер покинул нас, у вас появились осложнения.

— Позвольте в таком случае задать вопрос, раз уж речь зашла о профессоре.

— Да, конечно.

— А что с ним случилось?

— Ничего особенного. Возникла необходимость в отдыхе.

— А в лаборатории ходят другие слухи.

— Какие? — насторожился генерал. И подумал: «Неужели весть о похищении Садлера перестала быть тайной?» Он никогда не сомневался в знаменитой истине: то, что знают двое, не секрет.

— Говорят, что профессор тронулся.

— Тронулся? — не понял генерал.

— Ну да. Или, если будет угодно, сошел с ума.

Генерал на секунду задумался, потом, решив, что не так уж плохо, если рядовые сотрудники лаборатории и дальше будут находиться в плену собственных заблуждений, спросил:

— А почему вдруг возникло такое мнение?

— Во-первых, больного никто не навещает. А во-вторых, этого вообще следовало ожидать.

— Что значит «следовало ожидать»?

— Когда долго ломаешь голову над тем, как побыстрее уничтожить себе подобных, недолго и свихнуться, — спокойно ответил Макклоски.

Слова молодого человека не удивили генерала. Он знал, что подобные настроения в ходу у некоторых ученых, но обычно они их тщательно маскируют. Когда платят большие деньги, не стоит отталкивать «руку дающую».

И он поинтересовался:

— Вам известно, что вести подобные разговоры у нас не принято? И что на ваше место могут претендовать еще десятка два молодых, талантливых ученых?

— Я знаю. Просто я подумал, что и вы в курсе разговоров, которые ведутся в лаборатории. Ну, а коль скоро мы оба знаем одно и то же, почему об этом нельзя поговорить вслух?

Генерал неожиданно признался:

— Вы мне нравитесь.

— Спасибо, господин генерал. Мне тоже понравилось, что вы не отдали сразу же приказ о моем увольнении.

И оба рассмеялись.

— Похоже, что такой приказ не очень испугал бы вас, — заметил генерал.

— Да. Я однажды собирался вас покинуть. Но профессор Садлер убедил меня остаться. Кроме того, мне нигде не найти такой прекрасной базы для исследований. Это, пожалуй, сыграло решающую роль.

— Ну, а по какой причине вы решили нас оставить?

— Мне надоело работать на войну!

— Вот как? А скажите, работает на войну фермер?

— Конечно же, нет.

— Ошибаетесь! Если принять во внимание то обстоятельство, что он помогает создавать стратегический запас продовольствия, то можно с уверенностью заявить, что и фермер работает на военное ведомство. Так же, как на него трудятся врач, геолог, финансист, строитель и представители многих других профессий.

Макклоски попытался возразить, но генерал не дал ему высказаться.

— Я могу выразиться яснее, — сказал он. — Мы все работаем для того, чтобы страна наша оставалась сильной. Еще древними было замечено: «Голос слабых не слышен». А мнение древних следует уважать. Мы должны быть очень сильными. Иначе нам не устоять перед лицом прогрессирующих противников. История полна примеров, когда могучие государства, достигшие приоритета в культуре, гибли потому, что не уделяли внимания развитию своих вооруженных сил. В мире постоянно идет противоборство. И не только — и не столько — военных сил. Идет война идей. В конечном счете все сводится к тому, что правда остается на стороне сильного!

Генерал на мгновение остановился. Затем вдохновенно продолжил:

— Только сильный человек может позволить себе быть добрым. Только сильный может помогать слабым. И только сильный в состоянии защитить свой очаг, своих близких. Нам необходимо укреплять военные силы. Ни у кого в мире не должно оставаться сомнений в нашем могуществе. Обыватели, к сожалению, этого не понимают. Словоблудят на демонстрациях, не сознавая, что прокладывают дорогу войне. Да, войне! Потому что выступают против ассигнований на вооружение, а значит — против нашей мощи. А слабых бьют!

Генерал забарабанил пальцами по столу, что делал всегда, когда волновался. Он и сам не ожидал, что замечание Макклоски сможет так его завести.