Космический госпиталь - 1972 - [81]

Насколько лучше было бы для О’Мары работать на заключительных этапах сборки, чем нянчиться тут со всякими малышами!

Вспомнив о малыше, он снова ощутил тревогу, которую скрыл от Уоринга. Никогда раньше малыш не спал так долго — пожалуй, уже часов двадцать прошло с тех пор, как он уснул или, вернее, был усыплен побоями. ФРОБы — существа выносливые, верно, но не могло ли случиться так, что малыш не просто спит, а потерял сознание от ударов?

О’Мара схватил книгу, посланную Пеллингом, и лихорадочно принялся читать.

Это было нелегко, но двумя часами позже О’Мара уже знал кое-что об обращении с малолетними худларианчиками, и эта информация успокоила и в то же время встревожила его. Видимо вспышка гнева О’Мары и последующие его действия пошли малышу только на пользу — малолетние ФРОБы нуждались в настоящей ласке, а беглый подсчет усилий, которые прилагали взрослые ФРОБы, нежно похлопывая своего детеныша, убедил О’Мару, что его яростные тумаки на самом деле были для малыша очень нежными шлепками. Но книга предостерегала от опасности перекармливания, а вот в этом О’Мара, безусловно, был повинен. Судя по всему, во время бодрствования малыша следовало кормить через каждые пять—шесть часов и успокаивать его посредством физического воздействия, то бишь похлопывая, — если малыш возбужден или все еще требует пищи. Оказалось также, что детеныши ФРОБов нуждаются в регулярном купании и притом довольно частом.

На их родной планете такое купание сводилось к процедуре, напоминавшей мощную пескоструйную очистку, но О’Мара полагал, что это было, вероятно, связано с давлением и плотностью тамошней атмосферы. Кроме того, перед ним возникла еще одна проблема — как осуществить достаточно мощные успокаивающие шлепки? Он серьезно сомневался в том, что сможет впадать в состояние аффекта всякий раз, как малыш будет нуждаться в худларианской порции родительских нежностей.

Во всяком случае, у него теперь была уйма времени для обдумывания этого дела, ибо он выяснил также, что худларианчики бодрствуют двое суток, зато спят — целых пять. За время спячки своего питомца О’Мара сумел придумать, как его ласкать и купать, и даже ухитрился выкроить парочку свободных дней, чтобы отдохнуть и загодя накопить силы для предстоящих ему двух суток тяжкого труда. Для человека с обычным запасом сил этот режим был бы невыносим, но через две недели О’Мара заметил, что его организм физически и духовно приспособился ко всем тяготам. А через четыре недели исчезли боль и скованность движения в ушибленной ноге, а с малышом он и вообще уже не знал никаких хлопот.

А между тем грандиозный проект близился к завершению. Если не считать кое-каких несущественных доделок, то вся эта громадная ажурная пространственная головоломка была уже собрана. Прибыл следователь из Корпуса Мониторов и допрашивал — по-видимому, всех, но только не О’Мару.

О’Мару, конечно, интересовало, допрашивали уже Уоринга или нет, и если да, то что он показал. Следователь был по профессии психолог — не то, что простые инженеры Проекта, и, по всей видимости, не дурак. О’Мара рассудил про себя, что и он, О’Мара, тоже не дурак; он все продумал, и в сущности за исход расследования ему нечего было бояться. Но все зависело от того, что сказал Монитору Уоринг.

“Ты весь позеленел от страха, — с отвращением думал О’Мара о самом себе. — Теперь, когда твои излюбленные теории подверглись серьезной проверке, ты, как дурак, перепугался, что они неверны. Ты готов ползти к Уорингу и лизать ему башмаки!”

О’Мара знал, что это внесло бы элемент случайности в ситуацию, которой надлежало быть предсказуемой, и почти наверняка испортило бы все дело. Несмотря на это, искушение было очень сильным.

Пошла шестая неделя вынужденного надзора за малышом, и О’Мара начал изучать удивительные диковинные недомогания, которым подвержены малолетние худларианчики, как вдруг сигнальное устройство шлюза возвестило о появлении визитера. О’Мара торопливо вскочил с кресла и уставился на открывающийся люк, всем своим видом изображая полнейшую безмятежность.

Но это был всего лишь Какстон.

— Я ждал Монитора, — сказал О’Мара.

Какстон хмыкнул.

— Гм… Разве он с вами еще не говорил? Возможно, он считает, что это — пустая трата времени. После того, что мы ему рассказали, он, видимо, полагает, что дело совершенно ясное и конченое. К вам он явится уже с наручниками.

О’Мара только поглядел на него. Его так и подмывало спросить Какстона, допрашивал ли Монитор Уоринга, а впрочем, соблазн был невелик.

— Я пришел спросить, что вы делаете с водой, — неприязненно сказал Какстон, — со складов сообщают, что вы уже затребовали втрое больше воды, чем могли использовать. Вы тут аквариум строите или что-нибудь в этом духе?

О’Мара умышленно уклонился от прямого ответа. Вместо этого он сказал:

— Пора купать малыша, не хотите ли посмотреть? — наклонился, ловко отодвинул в сторону кусок покрытия под ногами и протянул руку в образовавшуюся дыру.

— Что вы делаете? — взорвался Какстон. — Там же гравитационные решетки, их нельзя трогать!

Пол вдруг накренился под крутым углом. Какстон, чертыхаясь, свалился на стенд. О’Мара выпрямился, открыл внутреннюю дверцу шлюза и двинулся по круто поднявшемуся вверх участку покрытия к спальному помещению. Какстон последовал за ним, не переставая орать, что О’Мара не имеет ни права, ни достаточной квалификации, чтобы самому перестраивать установку искусственной гравитации.