Космические волки: Омнибус - [3]

Только в 690 году 31-го тысячелетия глаза иномирцев, наконец, обратились на эту планету. С жадностью и едва сдерживаемой яростью обиженных.

Железный Шлем устало брел по грунтовой дороге, возвращаясь от разбитых ворот города. В закованных в броню конечностях ощущалась тяжесть, как будто сервомеханизмы вышли из строя и теперь вес керамитного облачения давил на генетически усовершенствованное тело воина.

После храма убийство продолжилось — очищающая бойня спускалась из верхней части города в зловонную нижнюю. Но Железному Шлему не становилось легче. Каждый раз моргая, он видел безглазые лица, улыбающиеся ему и благодарящие за смерть, которую он нес со столь небрежным мастерством.

Харек Эйрейк Эйрейкссон был Великим Волком Ордена три столетия, и во всем Империуме не нашлось бы и десятка воинов более могучих и искусных, чем он. Его боевое прозвище «Железный Шлем» на сотне миров шептали с благоговением, которое предназначалось только для имен из Эпохи Чудес — примархов, лорд-коммандоров, лордов Терры. Из обитателей Клыка один лишь Разящая Рука мог похвастаться большей славой, но сейчас он спал, пробуждаемый только в моменты наибольшей необходимости. Железный Шлем был создан для более великой войны, нежели эта.

Он остановился, оглянувшись на устроенный им огромный пожар. Ветер донес до обнаженного лица Великого Волка запах пламени. Под лучами восходящего солнца оно выглядело почти прекрасным — золотисто-красное сияние в свете наступающего утра.

— Усилие было напрасным, лорд, — раздался рядом с ним голос.

Железный Шлем резко обернулся. На равнине в радиусе сотни метров не было ни единой живой души.

Перед ним, свернувшись в сухой грязи, лежал человек, представляя почти такую же часть ландшафта, что и скалы с валунами вокруг него. В этом ему помогала одежда, впрочем, как и кожа цвета травленой древесины. Незнакомец был стар, лицо избороздили глубокие морщины, а скрюченные пальцы напоминали когти. Глаза под тонким низким капюшоном были скрыты тенями. Он смотрел на Космического Волка, вчетверо превосходящего его ростом, с насмешливой дерзостью.

— Не думай, что я боюсь тебя, — сказал человек, и его запекшиеся губы растянулись в сухой улыбке. — Я слишком стар, чтобы бояться чего бы то ни было, разве что еще немного жизни, которая здесь всегда была ужасной. Так что смерть от твоих рук будет благословением.

Железный Шлем прищурился, настороженно изучая человека. Он должен был почувствовать его. Теперь запах был очевиден — кислая смесь пота и гниющей одежды.

— По этой причине он благодарил меня? — спросил непонимающий Великий Волк.

— Нет, не думаю.

Железному Шлему даже не нужны были кулаки, чтобы покончить со стариком — один, чуть более обычного, шаг, и хребет человека лопнет, как фарфор.

Возможно, именно поэтому он этого не сделал. Сегодня убитые им люди тяжелым грузом давили на него. И теперь, в этом мире, когда возбуждение боем прошло, а на него смотрело морщинистое лицо, все вдруг показалось гнетуще бессмысленным.

— Здесь организуют лагеря, — сказал Великий Волк старику. — Инквизиторы проведут трибуналы. Если на тебе нет порчи, то бояться нечего.

— Великодушно, — заметил человек с легкой ноткой сарказма. — Вы не уничтожите всех в этом мире. Возможно, ты выучил этот урок — так идеально взрастить врага. Скажи, это мучит тебя?

Никто не разговаривал так с Железным Шлемом, ни один из его воинов, ни, тем более, смертный. В голове снова мелькнула мысль покончить с человеком, но и в этот раз он отогнал ее.

Солнце опаляло обнаженное лицо Великого Волка. Вокруг собеседников завывал ветер. Воздух ощущался странным образом вязким, словно все происходило в храме.

— Мучит меня?

Человек прищурился.

— Я знаю, что он тебе снится. Ты даже не представляешь, как он выглядит, но слышишь его глубокой ночью. Голоса вполне достаточно.

— Следи за словами, смертный, — прорычал Харек, хотя вялость не покинула его.

— Он жив, сын Русса. Он жив. И ты знаешь это. Куда бы ты ни пошел, в какой бы битве не сражался — там присутствует око, вырезанное на дереве, высеченное из железа. Оно никогда не покинет тебя.

— Прекрати.

— Даже в этот самый момент он не сидит на месте. Он добрался до мира Делавия и сжег его. Эта планета дорога тебе? Ее защищали твои Волки? Что ж, больше не защищают. Она превратилась в опустошенный шар. Она мертва. Она…

Железный Шлем выбросил кулак, схватив человека за цыплячью шею. Сморщенный смертный старикашка с трудом дышал в тисках керамитовых пальцев.

— Его Легион мертв, — прорычал Железный Шлем. — Он мертв.

Человек старался не потерять сознание. На сухой коже лопнули капилляры, и по серой брони потекли тонкие ручейки крови.

— Ты знаешь… что это ложь, — прохрипел старик. — Ты знаешь, что… он не подвластен смерти.

Железный Шлем почувствовал, как лопнула плоть под его хваткой. Еще миг и шея отделится от тела. Волк смотрел, как задыхается смертный, а затем отпустил его.

Старик упал, жадно глотая воздух. Железный Шлем молча наблюдал за его страданиями. Как бы космодесантник ни старался, слова потрясли его. Сны продолжались слишком долго, образы были слишком ясными, чтобы это было совпадением. Совпадений не бывает. Не было случайностью то, что старик говорил на стандартном имперском готике, как и те в храме, как и то, что Харек его не заметил, а смертный знал о снах Железного Шлема.