Космические тайны курганов - [4]

Судьба исследования гигантских изображений Пам­пы-де-Наски богата сенсациями в отличие от последо­вательно раскрывавшего свои секреты Стоунхенджа. Еще бы! Первые страсти вокруг его открытия отгорели во времена инквизиции, чудеса же перуанской пустыни были замечены лишь с самолета.

В 1941 году заведующий кафедрой истории Лонг-Айлендского университета решил проверить слухи о загадочных полосах в окрестностях городка Наска, кото­рые, по словам немногих пролетавших там летчиков, выглядели из поднебесья "в точности как каналы на Мар­се". Пол Косок не был астрономом, да и фантастикой не увлекался. "Каналы" заинтересовали его в связи с историей орошаемого земледелия, явившегося, как из­вестно, основой формирования первых цивилизаций Ста­рого и Нового Света.

То, что открылось Косоку с борта самолета, вовсе не походило на следы поглощенных пустыней ирригацион­ных систем. На красновато-бурой поверхности мертвой равнины отчетливо проступали желтовато-белые полосы, складывающиеся в бесконечные, уходящие за горизонт изображения геометрических фигур, реальных существ и ужасающих монстров. Были здесь и две многокиломет­ровые прямые, названные впоследствии "взлетной по­лосой".

Два пути объяснения фактов возникло пред Косоком; то ли развивать "марсианскую версию", то ли искать земные причины создания "картинной галереи"... Уче­ный предпочел второй путь. Прогуливаясь на закате среди гигантских фигур, исследователь вдруг заметил, что последний луч солнца погас за убегающим к гори­зонту окончанием линии, на которой он в раздумье сто­ял. Случилось это в день солнцестояния: об остальном догадаться нетрудно: фигуры оказались ориентированы на определенные положения небесных светил и связаны с календарем.

Обнаружение следов своеобразной "службы точного времени" в перуанской пустыне было по достоинству оценено и поддержано Марией Райхе. Она сопоставила изображения Пампы-де-Наски с известными к началу 50-х годов инти-уатана ("место, где привязано Солн­це"), обсерваториями древних инков. Поселившись в хижине у края пустыни, самоотверженная исследова­тельница отдала доказательству своей гипотезы более 30 лет.

К настоящему времени установлено календарно-об­рядовое назначение огромных изображений, выяснены способы разметки фигур с помощью различных зеркал и визиров, доказана принадлежность изобразительно-магического комплекса к так называемой насканской культуре IV—XIV веков нашей эры..

Поразительно, что открытия Косока и Райхе не по­влекли паломничества ученых к "восьмому чуду света", не были тотчас же сопоставлены с известным еще гре­кам и римлянам астрономическим назначением Стоунхенджа и подобных творений. Археологи, историки, аст­рономы, этнографы не то чтобы отмахнулись, но как-то выжидательно отнеслись к очередной сенсации века.

Увы, подобные неприятия в науке не такая уж ред­кость. Теперь уже трудно понять, почему проходил в чу­даках до конца своих дней Лобачевский, хотя книга уважаемого профессора о неэвклидовой геометрии и об­ладала вполне очевидной математической доказательно­стью. Или почему при жизни так и не было снято клей­мо фальсификатора с Марселино де Саутуолы, которым международный съезд археологов "наградил" его за от­крытие пещерной живописи времен Великого оледене­ния... Сей печальный список можно продолжить.

Первопричины подобных фактов коренятся в объек­тивных противоречиях между истиной и человеческим ее восприятием, между производством идей и их по­треблением. Открытие — это опережение времени. Оно становится жизнеспособным, только когда назревает общественная необходимость в стоящих за ним преобра­зованиях. А до того счастливого момента открыватель, как правило, влачит удел белой вороны; само же откры­тие эксплуатируется авантюристами различного толка. Так случилось и с чудесами Пампы-де-Наски.

Затерявшуюся в предгорьях Анд хижину Марии Райхе знают немногие. Зато едва ли не весь мир обо­шел фильм "Воспоминание о будущем", снятый по одно­именной книге Э. Деникена, одного из учредителей так называемой фантастической археологии. Загадочные находки и сооружения получили в этой документальной ленте тенденциозное объяснение, как следы пришель­цев из космоса.

Совершая вояж по следам былых цивилизаций Юж­ной Америки, Деникен обратил внимание на фигурку какого-то крылатого существа из запасников "Золотого музея" Колумбии — хранилища остатков сокровищ ин­ков. Подобными художественными экспериментами изо­билует любая культура; у специалистов такие чрезвы­чайно стилизованные фигурки птиц, мотыльков и т. н. именуются предметами неопределенного вида. Данное же Деникеном определение было совершенно конкрет­ным: модель реактивного самолета тысячелетней дав­ности.

Замахнуться сразу на внеземной ракетоплан метр, по-видимому, постеснялся. А вот его коллега Р. Шар­ру — нет. "Летательные аппараты 4000 лет назад?

На то есть все указания... Космическая ракета в средние века? Да!" — заявил он в своей "Книге раскрытых тайн". Попутно (и, к сожалению, небезосновательно) обругав рутинеров и консерваторов официальной науки.

Причисляя себя к прогрессивным ученым, Деникен и Шарру не могли обойти вниманием Наску. Мельком, без какой-либо аргументации, не рискнув, очевидно, конфликтовать с авторитетом Марии Райхе, они назва­ли "картинную галерею" системой посадочных знаков для космических кораблей и прочих летательных аппа­ратов седой старины. Средоточием их интересов стали иные объекты из окрестностей Пампы-де-Наски.