Космическая тюрьма - [25]

– На Рагнороке мы живем и умираем не из-за того, что мы сделали когда-то, а из-за того, что мы делаем сейчас, – сказал Лэйк. Он протянул Шредеру листки пергамента. – Передай Крэгу, пусть сделает, по меньшей мере, четыре копии. Возможно, когда-нибудь наше знание бластеров Джернов повлияет на то, будем мы жить, или умрем.

***

Школьные занятия и написание книг были прерваны наступлением весенней охоты. Крэг совершил путешествие до покрытой снегом горы на плато, но ему не удалось выполнить свое обещание в отношении разведки там полезных ископаемых. Само плато возвышалось примерно на десять тысяч футов над уровнем моря, а гора поднималась еще на десять тысяч футов над уровнем плато. Ни один человек не был в состоянии взобраться на такую гору при полуторной силе тяжести.

– Я пытался, – устало сказал Крэг Лэйку, вернувшись назад. – Черт возьми, я никогда в жизни так не старался что-либо сделать. Просто это оказалось выше моих сил. Может быть, кто-нибудь из детей адаптируется лучше и сможет совершить это, когда вырастет.

Крэг принес с собой несколько пластин необычайно прозрачной слюды (каждая пластина была около фута в диаметре) и дюжину больших, чистых, как вода, кристаллов кварца.

– Это из наносов, выше на горе, – объяснил он. – Там целые залежи слюды и кварца, если только мы сможем до них добраться. Там есть и другие минералы – я обнаружил их следы, промывая породу на дне каньонов. Но железа я так и не обнаружил.

Лэйк тщательно осмотрел слюдяные пластины.

– Мы можем сделать из них окна во внешних пещерах, – сказал он. – Сделаем их двойными, с воздушным пространством между пластинами для изоляции. А что касается кристаллов кварца...

– Оптические инструменты, – сказал Крэг. – Бинокли, микроскопы... Нам потребуется длительное время, чтобы научиться делать такое же чистое и безупречное стекло, как эти кристаллы. Правда, у нас нет возможностей для их огранки и шлифовки.

***

Осенью Крэг отправился в экспедицию на восток, а следующей весной – на запад. Он вернулся из экспедиции на запад с выбитым коленом, что не позволило ему больше ходить на поиски полезных ископаемых.

– Чтобы найти необходимые нам металлы, потребуются годы, – сказал он. – Все признаки указывают на то, что мы никогда их не найдем, но я все-таки хотел продолжать поиски. А теперь вот проклятое колено приковало меня к этим пещерам...

Он, как мог, примирился со своей хромотой и вынужденным заключением в пещерах и закончил задуманный им учебник «Геология и распознавание минералов». В зимнее время Крэг также преподавал детям геологию. На четвертую зиму их пребывания на Рагнароке у него в классе появился мальчик – молчаливый, со шрамом на лице – Билли Гумбольт. Он был самым младшим из учеников Крэга и самым внимательным. Однажды в присутствии Лэйка Крэг спросил мальчика:

– Билли, не часто мальчик твоего возраста так интересуется минералогией и геологией. Может быть, здесь что-то большее, чем интерес?

– Мне необходимо знать все о минералах, – ответил Билли с прозаичной серьезностью, – чтобы, когда я вырасту, я смог найти для нас металлы и построить космический корабль.

– А затем? – спросил Крэг.

– А затем мы отправимся на Афину, чтобы убить Джернов, из-за которых умерли моя мать, мой дедушка, Джулия и все остальные колонисты. И чтобы освободить моего отца и остальных рабов, если они еще живы.

– Понимаю, – медленно произнес Крэг.

Он не стал улыбаться. Лицо его было мрачным и старым, когда он взглянул на мальчика и куда-то поверх его головы; он, казалось, снова увидел хрупкую белокурую женщину и двоих детей, которых отняли у него первые быстрые и бурные месяцы на Рагнароке.

– Надеюсь, ты добьешся успеха, – продолжал Крэг. – Хотелось бы мне быть, молодым и мечтать о том же самом. Но, к сожалению, я не молод..., поэтому давай вернемся к распознаванию металлических руд, необходимых для постройки корабля, который полетит на Афину, и для изготовления бластеров, которыми ты убьешь Джернов, когда попадешь туда.

В начале следующей весны по указанию Лэйка был построен загон с замаскированными выступающими крыльями для поимки лесных коз. Если бы колонистам удалось приручить коз и держать их стада возле пещер круглый год, это явилось бы для них колоссальным шагом вперед в покорении окружающей среды. Запасти достаточно травы, чтобы прокормить зимой стадо коз, несомненно, будет проблемой – но сначала, прежде чем беспокоиться о корме, следовало убедиться, смогут ли козы вообще пережить летние и зимние перепады жары и холода.

Этой весной они поймали десять коз. Из веток кустарника для них были построены укрытия от солнца, поскольку еще до окончания лета ветры сорвут с деревьев сухую почерневшую листву, и в загон был отведен небольшой ручеек воды. Но вся эта работа оказалась напрасной. Козы погибли от жары еще ранним летом, вместе с неродившимся молодняком. Когда наступила осень, колонисты поймали еще шесть коз. Они построили сарай и насколько возможно утеплили его, заготовили большой запас травы, росшей по берегам ручья, достаточный для того, чтобы продержаться всю зиму. Но холод оказался слишком сильным для коз, и вторая снежная буря их всех погубила. Следующей весной и осенью, с гораздо большими трудностями, колонисты провели эксперимент с несколькими парами единорогов. Результат оказался таким же. Эго означало только одно – им предстояло остаться расой охотников. Рагнарок не позволит им стать скотоводами.