Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - [139]

Однако один случай, произошедший в январе 1968 года, развеивает ее категоричность. Прибыв на одну из ночных дискуссий в дом Кубриков, Кэнтвелл обнаружил Кубрика нехарактерно подавленным. Пока они сооружали сэндвичи, «Кубрик был в своих мыслях» – вспоминает он. «Потом он признался, что столкнулся с серьезной проблемой. Он сказал: «Мне пришлось уволить своего четвертого композитора. Я начинаю с самого начала, с нуля». Затем «Что можно сделать, кого пригласить в оставшееся у нас время? Я даже думаю, не связаться ли мне с The Beatles?»

На этот вопрос – риторический, но, очевидно, представленный на рассмотрение собеседника – Кэнтвелл «немного обдумал это и озвучил свое честное мнение: “Нет, оно того не стоит”».

Нет причин предполагать, что идея Кубрика была чем-то большим, чем соломинка, за которую он схватился на секунду. Как бы то ни было, Кэнтвелл был поражен приземленностью ситуации. «Единственное чувство, которое выразил Стэнли – глубокое разочарование. Для него эта проблема не была чем-то, о чем следовало сокрушаться; ее следовало разрешить, она не могла ослабить фильм. И Стэнли был одновременно в печали, встревоженности, сожалении и адреналине из разряда “Какой курс теперь держать?” Все это смешалось. Будучи сдержанным, он при этом выразил большой набор чувств».

* * *

В продолжающемся этапе по улучшению эпизода «Звездные врата» Кубрик в сентябре решил, что ему необходимо больше кадров воздушной съемки, чтобы усилить материал, который Эндрю снял в Шотландии. Он связался с кинематографистом Робертом Гаффни, который прилетел в Лондон 27 сентября как раз вовремя, чтобы застать режиссера за съемками подкидывания костей на чистом воздухе. Режиссер позвал его в свой кабинет и показал ему книгу с иллюстрациями юго-западных пустынных пейзажей. «Я хочу ввести кадры из Долины монументов, снятые на максимально низкой высоте», – сказал он. От ответа на вопрос, для какого эпизода предназначалась эта съемка, Кубрик, как обычно, загадочно уклонился.

К 10 октября Гаффни уже был неподалеку от города Пейдж в Аризоне, имея при себе арендованную камеру Panaflex и огромный запас пленки. Он решил, что небольшой самолет Cessna станет лучшей съемочной площадкой, чем вертолет, и собственноручно закрепил камеры под крылом, чтобы пропеллер не попал в кадр. Гаффни и его пилот обнаружили посадочную полосу рядом с заправкой и мотелем неподалеку от Долины. Козы и мулы спокойно бродили по округе. Как и с кадрами для «Зари человечества», снимать следовало только ранним утром и поздним вечером. В первый день, когда они загрузили пленку и вылетели к Монументам, Гаффни отметил, что ветер совсем отсутствует.

Однако как только они приблизились к вершине ближайшей горы, самолет встретил порыв сильнейшего ветра, который задрал нос самолета к верху. Летя вертикально вверх и теряя скорость, пилот боролся с трясущейся ручкой управления и кричал: «Я знал, что ты меня когда-нибудь убьешь, ублюдок!»

«Опусти ручку или это сделаю я!» – отвечал Гаффни, тянувшийся вперед, чтобы помочь ему. Аппарат опустился ниже. Выровнявшись, они повернули назад и с ужасом увидели, что облако пыли, которое они подняли над посадочной полосой, еще не рассеялось. Ветра не было, но солнце садилось за облаком, превращая его в светящуюся стену. «Ты сажай нас, а я буду радаром, – сказал Гаффни, наклоняясь вперед. – На два градуса левее… Так… Убери газ!» И с грохотом, они бухнулись на полосу.

У них получилось.

Позже они нашли способы избежать ветра, и кадры попали в фильм, пройдя через эффекты «пурпурных сердец». «Я чуть не погиб», – рассказывал оператор биологическому отцу Винсенту ЛоБрутто в 1997 году.

Через несколько лет после выхода фильма Эндрю Биркин помогал Кубрику, другом проекте и озвучил свое сожаление о том, что один из его шотландских кадров – вершина Бен-Невиса и расположенная на ней обсерватория – был, возможно, слишком узнаваемым. Режиссер ответил, что лишь спустя некоторое время понял, что ему не следовало использовать некоторые кадры Гаффни по той же причине.

* * *

Кубрик монтировал «Космическую одиссею» с 9 октября 1967 по 6 марта 1968 года. По многим свидетельствам, он монтировал сам с Реем Лавджоем, официальным режиссером монтажа фильма в качестве ассистента. Дэвид Де Вильде помогал с замечаниями и приносил свежие распечатки, звуковые записи и коробки с пленкой.

Колин Кэнтвелл, видевший часть этого процесса, вспоминает, что структура фильма уже была у Кубрика в мыслях и в мастерском исполнении была выполнена сплошной линией – поэтапным процессом от начала до конца, без «перешибок». Режиссер проходил кассеты киноленты одну за другой, завершая каждый этап звуком и музыкой и тут же откладывая кассету для упаковки.

У Кубрика не было возможности ошибиться или вернуться назад и что-то поправить. «Это было так же смело, как и все, что составляло фильм, и выполнено в таком же совершенстве», – восхищался Кэнтвелл.

Несмотря на такие рамки – которые лишали шанса передумать, не говоря о тестовом показе, – «мы просто наслаждались процессом», – вспоминал Де Вильде. «Это было даже весело. К тому моменту уже можно было немного расслабиться».