Кошмарный город - [2]

Мировой судья Тобин Денвир вершил правосудие в большом скупо обставленном помещении на третьем этаже деревянного дома: стол, ветхая конторка, полочка с книгами, дремлющими под многонедельным слоем пыли, десяток неудобных стульев, полдюжины потрескавшихся и обколотых фаянсовых плевательниц, и как украшение — гравюра с изображением Дэниела Уэбстера.

Судья сидел между конторкой и столом, водрузив на него ноги. Ноги, как и их владелец, были маленькими. Лицо судьи покрывали мелкие морщинки, возникающие обычно у раздражительных личностей, тонкие губы плотно сжаты, а ясные, с почти незаметными веками глазки напоминали птичьи.

— Ну, так в чем его обвиняют? — поинтересовался он высоким скрипучим голосом с металлическим оттенком, не убирая ног со стола.

Начальник полиции набрал в грудь воздуха и нараспев произнес:

— Езда по встречной полосе, превышение скорости, управление машиной в нетрезвом состоянии и без водительских прав, угроза жизни пешеходов — ехал, сняв руки с руля, и парковка в неположенном месте — на тротуаре возле банка. — Потом он перевел дух и с явным сожалением добавил: — Было еще обвинение в попытке преднамеренного наезда, но та девушка — Вэлленс — не придет, так что обвинение придется снять.

Судья взглянул на Стива.

— Как ваше имя? — рявкнул он.

— Стив Фрифолл.

— А это настоящее имя? — поинтересовался полицейский.

— Конечно, — фыркнул судья. — Вряд ли найдется дурак, который сам назовется таким идиотским именем[1], так ведь? — Потом спросил у Стива: — Ну, что? Признаете себя виновным или нет?

— Я был немного…

— Виновен или нет?

— Гм, полагаю, что да…

— Достаточно! Вы приговариваетесь к штрафу в сто пятьдесят долларов и уплате судебных издержек в размере пятнадцати долларов восьмидесяти центов, что составляет в сумме сто шестьдесят пять долларов и восемьдесят центов. Будете платить или отправитесь в тюрьму?

— Заплачу, если хватит денег, — ответил Стив, поворачиваясь к начальнику полиции. — Вы забрали у меня деньги. Там наберется нужная сумма?

Верзила кивнул массивной головой.

— Наберется. Как раз столько. Правда, забавно, что так совпало, а?

— Да… забавно, — подтвердил Стив.

Пока мировой судья выписывал квитанцию на штраф, Стив получил обратно часы, табак, спички, карманный нож, ключи и черную трость, которую полицейский, прежде чем вернуть, взвесил на руке и внимательно осмотрел. Толстая, из черного дерева, она была тяжеловата для деревянной, а сбалансированность в руке подсказывала, что наконечник и рукоятка чем-то утяжелены. Трость была шершавой и усеяна вмятинами и насечками, которые не смогла скрыть даже тщательная полировка. Гладкий поясок в центре шириной в ладонь был не столь черен и совпадал по цвету с рукояткой — очевидно, владелец часто держал трость за середину.

— Неплохое оружие, если дойдет до драки, — многозначительно произнес начальник полиции, протягивая трость Стиву. Тот принял ее так, как люди встречают верного и надежного компаньона.

— Неплохо, — согласился Стив. — А где моя тарахтелка?

— В гараже за углом на Мейн-стрит. Пит сказал, что она еще не до конца развалилась. Если хочешь, он сможет ее залатать.

Судья протянул ему квитанцию.

— Я здесь все уладил? — поинтересовался Стив.

— Надеюсь, — кисло ответил судья Денвир.

— Я тоже, — добавил Стив. Надев шляпу, он сунул под мышку трость, кивнул верзиле-полицейскому и вышел.

Спускаясь по деревянной лестнице к выходу, Стив радовался — правда, радость его омрачалась тем обстоятельством, что внутри у него все горело после выпитого, а покрасневшая после поездки по пустыне кожа яростно зудела. То, что судья обчистил его карманы до последнего цента, мало его тревожило. Он знал, что судьи повсюду так обходятся с незнакомцами, к тому же бóльшая часть его денег осталась у владельца отеля в Уайттафтсе. Ему удалось избежать тюрьмы, и потому он счел себя везунчиком. Ничего, отправит телеграмму Харрису, попросит выслать сюда некоторую сумму, подождет, пока починят машину, а потом поедет обратно в Уайттафтс — но на сей раз утоляя жажду не виски.

— Ты этого не сделаешь! — вдруг раздался громкий крик.

Стив подпрыгнул, но тут же рассмеялся, вспомнив о своих расшатанных алкоголем нервах. Слова предназначались не ему. Он находился возле распахнутого окна у поворота лестницы между этажами, и лишь узкий переулок отделял его от другого открытого окна в соседнем здании. В нем виднелось конторское помещение, где по разные стороны стола лицом к лицу стояли двое мужчин.

Один из них, полноватый и средних лет, был облачен в костюм из тонкого черного сукна; из расстегнутого пиджака торчало обтянутое белым жилетом брюшко. Лицо его было пунцовым от ярости. Стоящий напротив мужчина был моложе — лет тридцати, с черными усиками на четко очерченном лице. У него были шелковистые темно-каштановые волосы, а гибкое тело атлета безупречно облегал серый костюм, дополненный серой рубашкой и серебристо-серым галстуком. На столе перед ним лежала шляпа-панама с серой лентой. Бледное, почти белое лицо молодого человека резко контрастировало с красным лицом его собеседника.

Полноватый произнес несколько слов, но так тихо, что Стив не смог их разобрать. В ответ молодой отвесил собеседнику пощечину и мгновенно выхватил из кармана пиджака тупоносый автоматический пистолет.