Кошмарная клиника - [37]

— Но если прыгать по очереди, — не сдавалась Вайолет, — все-таки больше шансов, что кто-то из нас останется в живых.

— Мы никого здесь не оставим, — твердо повторил Клаус. — И этим мы отличаемся от Олафа.

Вайолет задумалась на минутку и затем кивнула.

— Ты прав, — сказала она. Олафовский пособник ударил в дверь ногой, и щель еще больше расширилась. Дети увидели оранжевый свет в коридоре и поняли, что огонь и сообщник достигли двери одновременно.

— Мне страшно, — призналась Вайолет.

— Боюсь, — сказал Клаус.

— Жутко, — проговорила Солнышко. И в этот самый момент громадина опять пнул дверь и в щель залетели искры.

Бодлеры переглянулись, каждый схватился одной рукой за резиновую веревку, а другой за кого-то из двух других членов семьи, и без дальнейших слов они выпрыгнули из окна больницы. ТОЧКА.

Много чего есть на свете, чего я не знаю. Я не знаю, каким образом бабочкам удается выбраться из кокона, не повредив себе крыльев. Не знаю, почему овощи варят, хотя жареные они гораздо вкуснее. Я не знаю, как делать оливковое масло, и не знаю, почему собаки перед землетрясением лают. И я не знаю, почему некоторые люди по собственной воле поднимаются на вершины гор, где ледяной воздух мешает дышать, или почему люди селятся в пригородах, где кофе жидкий, а все дома одинаковые. Я не знаю, где сейчас дети Бодлер, в порядке ли они и вообще живы они или нет. Но кое-что я все-таки знаю и, в частности, знаю, что окно кладовой в Отделении Заразной Сыпи находилось не на третьем или на четвертом этаже, как думал Клаус, а на втором, поэтому, когда дети прыгнули прямо в густой дым, вцепившись в резиновую веревку, изобретение Вайолет сработало как нельзя лучше. В точности как игрушка «попрыгунчик», дети попрыгали немножко вниз-вверх, пошаркали подошвами об один из кустов, росших перед больницей, и после нескольких таких прыжков благополучно приземлились и на радостях крепко обнялись.

— Получилось! — проговорила Вайолет. — Мы были на волосок от смерти, но мы выжили.

Бодлеры оглянулись на больницу и увидели, каким тонким был этот волосок. Здание выглядело как огненный призрак, из окон буйно вырывалось пламя, из громадных зияющих дыр в стенах вываливались клубы дыма. Слышался звон лопающихся от огня стекол и рушащихся деревянных перекрытий. Детям вдруг пришло в голову, что их родной дом, должно быть, выглядел так же в тот день, когда случился пожар. Они отошли от пылающего здания и прижались друг к другу. Дым и пепел сгустились в воздухе и скрыли больницу.

— Куда нам идти? — спросил Клаус, стараясь перекричать рев огня. — Вся эта толпа вот-вот сообразит, что нас нет в недостроенной половине, и вернется сюда.

— Бежать! — выкрикнула Солнышко.

— Но вокруг даже не видно, куда идти! — воскликнула Вайолет. — Все пространство заполнено дымом!

— Опуститесь на колени! — скомандовал Клаус, становясь сам на колени и начиная ползти. — В энциклопедии «Как вести себя при пожаре» автор пишет, что ближе к земле — больше кислорода и поэтому легче дышать. Но нам как можно скорее требуется укрытие.

— Где нам найти укрытие в таком пустынном месте? — отозвалась Вайолет, ползя вслед за братом. — Больница была единственным зданием на мили вокруг, но скоро она сгорит дотла!

— Не знаю, где найти, — Клаус громко закашлялся, — но дышать долго нам тут не удастся!

— Скорее! — услышали вдруг Бодлеры голос в гуще дыма. — Сюда!

Перед глазами Бодлеров вдруг возникло что-то длинное и черное, и они разглядели автомобиль, который только что остановился перед больницей. Автомобиль, разумеется, неплохое укрытие, но дети замерли на месте и прижались к земле.

— Скорее! — повторил голос Олафа. — Торопись, а то оставлю тебя здесь!

— Иду, иду, любимый, — услыхали Бодлеры позади себя голос Эсме Скволор. — Со мной Лукафонт и Флакутоно, и нас догоняют обе женщины. Я им велела забрать побольше докторских халатов, вдруг опять понадобятся для маскировки.

— Хорошая мысль, — ответил Олаф. — Можешь разглядеть машину в этом дыму?

— Могу, — отозвалась Эсме. Голос ее все приближался. Дети услышали странные звуки шагов, приближающихся по мере того, как она подходила на своих каблуках-стилетах. — Открой багажник, милый, мы положим туда костюмы.

— Ладно, — неохотно ответил Олаф, и дети разглядели длинную фигуру своего врага, вышедшего из машины.

— Олаф, подожди! — крикнул лысый.

— Болван! — отозвался Олаф. — Говорил я тебе, называй меня Маттатиас, пока мы на территории больницы. Давай скорее, залезай в машину. Сникетовского досье в Хранилище Документов не нашлось, но, кажется, я догадываюсь, где оно может быть. Как только мы уничтожим те тринадцать страниц, нам уже ничто не помешает.

— Но еще предстоит уничтожить Бодлеров, — добавила Эсме.

— Уже уничтожили бы, если б вы не провалили мой план. Ну да ладно, сейчас надо поскорей сматываться, пока полиция не пожаловала.

— Но твой самый могучий помощник все еще в Отделении Заразной Сыпи — охотится за щенками, — напомнил лысый и, судя по звукам, открыл дверцу.

Затем послышался голос крюкастого, дети разглядели сквозь дым его странные очертания, когда он полез в машину вслед за лысым: