Кошмар за счет отеля [сборник] - [22]

— Держится, — мрачно кивнул Гуров, — но еле-еле. Как только я прибыл, казалось, что она и вовсе на грани нервного срыва. А сейчас вроде ничего, ждет требований, надеется на лучшее.

— Ну что в этой ситуации еще остается?

— Да уж. Еще Лиля постоянно перечитывает свою переписку с преследователем в надежде обнаружить нечто важное, то, что она могла раньше упустить. Я решил, пусть пока анализирует, может, и вправду будет толк.

— По крайней мере, это неплохой способ отвлечься, направить нервное возбуждение в какое-то русло. Только следи, чтобы она не слишком увлекалась и не винила себя, добра от этого не будет.

— Да, конечно. А вообще Лиля деятельная натура. И сидеть долго на месте ей сложно, особенно в такой ситуации. Но она боится пропустить звонок или сообщение от похитителей.

— Ясно. — Генерал еще немного помолчал, потом тихо добавил: — Гуров, я понимаю, ты занят по горло, но постарайся присмотреть за девочкой. Она выросла на моих глазах и дорога мне.

— Обязательно. Сегодня вечером, после круиза, Лиля ждет меня с докладом, — невесело хмыкнул полковник.

— Ладно, расследуй. Не буду больше отвлекать, удачи!

— Спасибо. — Лев отключился и через несколько минут покинул номер.

Небольшой круизный катер медленно скользил по волнам. Время отбытия от пристани, принадлежащей отелю, было рассчитано таким образом, чтобы на посудину успели загрузиться все желающие и пароход успел пройти вдоль живописного анталийского побережья до темноты, чтобы отдыхающие вдоволь полюбовались местными красотами, пока аниматоры готовят развлечения и конкурсы, а бармены разливают напитки и сервируют легкие закуски.

Палуба парохода сверкала разноцветными огнями, из динамиков раздавалась громкая музыка. Туристы веселились напропалую. Уже прошли все затейливые и не слишком конкурсы, а время перевалило далеко за полночь. И сейчас отдыхающие в основном танцевали на свободном пространстве палубы, перекусывали в баре или неспешно прогуливались вдоль бортов, глядя, как отражаются в волнах огни парохода. Некоторые поднимались на верхнюю палубу. Там было устроено нечто вроде смотровой площадки. Но сейчас можно было разглядеть лишь далекие огни, мерцающие в темноте, да отражение прогулочного судна в темных волнах, щедро украшенного гирляндами и фонариками. Здесь, наверху, не так сильно грохотала музыка, было гораздо тише и спокойнее и народу поменьше. Правда, сильнее ощущалась ночная прохлада. Ведь небольшой навес, который находился наверху, предназначался лишь для защиты от солнца, и палуба была полностью открыта легкому ночному бризу.

Гуров решил, что места, чтобы спокойно поразмышлять, сейчас лучше не найти. Он к тому времени успел понаблюдать, как отчаянно умеет веселиться местная публика, поощряемая аниматорами, и выяснить, что основную массу туристов на катере составляют сотрудники фирмы «Фитолик». Похоже, этим дамам все испытания были нипочем. Отдых у моря, жаркое солнце и утомительные семинары, которые длились в течение практически всего дня, совершенно не поубавили в них энергии. Они болтали, сплетничали, закусывали, с детским энтузиазмом и такой же непосредственностью участвовали в глуповатых конкурсах. А теперь плясали, причем с не меньшим энтузиазмом, которому очень способствовали симпатичные мальчики-аниматоры, старательно приглашавшие женщин на очередной танец. Хозяин курорта внимательно следил, чтобы его гости ни в чем не нуждались и не скучали. В конкурсах Волкан, правда, не участвовал, но лично открывал танцевальный вечер. И принял весьма активное участие в этом нехитром развлечении, чем вызывал в рядах дам весьма существенный ажиотаж.

За время поездки Гуров свел несколько новых знакомств, поболтал с туристами и персоналом. Поговорил с барменом Пашкой, поймать которого в течение дня никак не удавалось. Но не выяснил ничего нового или полезного для своего расследования. Милого веселого паренька по имени Ник знали и помнили многие. Некоторые из присутствующих были на пляже около шестнадцати часов, в день его исчезновения, но никто не заметил, чтобы Ник заходил в воду, купался или звал на помощь, когда начал тонуть. Что, пожалуй, противоречило версии об утоплении. Никто из гостей, которых успел опросить Гуров, не видел, чтобы Ник покидал территорию курорта. Что, в свою очередь, ставило под сомнение версию о побеге. Разговор с барменом также не внес особой ясности. Павел подтвердил, что накануне пропажи Ника видел, как парнишка о чем-то спорил с матерью. Разговор был достаточно эмоциональным, но не более того. О чем шел спор, Пашка затруднялся сказать, он был далеко и не слышал ни слова. В любом случае закончился он мирно, и бармен был уверен, что мальчишка не мог сбежать из-за такой ерунды. Петровы улеглись на своих шезлонгах и уткнулись каждый в свою книжку, может, недовольные друг другом, но не более. Что было дальше, Пашка не видел, некогда было. И про ту размолвку даже не вспоминал. А упомянул о ней вскользь, лишь когда стало известно об исчезновении парнишки. Так что остальное в этой истории додумал менеджер отеля с подачи болтливых горничных.

Гуров понимал, зачем менеджер отеля распространял такие слухи. Ведь если парнишка поскандалил с матерью, это их личные проблемы. И если он решил сбежать назло родительнице, это снимает всякую ответственность с работников курорта. Полученные у бармена сведения эти слухи опровергали, но не давали четкий ответ на вопрос: покидал ли Ник курорт? И если покидал, то по собственной ли воле?