Кошмар для полиции - [9]

— Нет, нет, конечно, нет, но я немного знаю Эжена Видмера. У нас общие вкусы, мы собираем марки, это настоящая страсть.

— А такой ли он человек, что мог купить на пятьсот тысяч франков марок?

— Безусловно. Но он бы выписал чек, что он обычно и делал при покупках такого рода. Суммы, которые он взял в течение восьми месяцев, были истрачены на что-то, о чем мы не имеем ни малейшего представления. Я только что говорил о болезни. Это объяснило бы многое. Видмер сделался отчаянным пессимистом.

— Да?

Красные пятна вспыхнули на желтом лице директора, и он продолжал с горячностью:

— Да, мизантроп! Это забавно. Очень мало людей признаются в сделанной подлости, но многие будут открыто говорить о своем пессимизме. В чем разница? Цивилизованная страна будет лишь страдать от пессимизма своих граждан.

Он нагнулся над столом и, понизив голос, убежденно произнес:

— Я готов поверить, что Эжен Видмер под влиянием болезни, видя все в самом черном цвете, купил на черном рынке доллары и фунты и, желая скрыть их от посторонних взоров, заимел сейф в каком-нибудь банке.

Сатурнин заворчал:

— Но эти суммы слишком ничтожны по сравнению с его капиталом.

— Это точно. Вероятно, он не мог купить столько иностранной валюты, сколько хотел, и поэтому, когда это удавалось, брал такие суммы из моего банка. Вы сможете проверить все, что я вам сказал, опросив парижские банки, которые в больших количествах сдают в наем сейфы. Но также мог случиться и несчастный случай.

Сатурнин встал, взял перчатки, желтую трость и сказал:

— Мы должны быть готовыми к любым случайностям. Несомненно, Видмер не унес с собой сумму, которую человек богатый счел бы необходимой для того, чтобы начать жизнь и создать новую семью. Но, возможно, он имел при себе сумму, достаточную, чтобы быть ограбленным преступниками.

Глава 6. Такими нас видят другие

Сатурнин Дакс сидел в своем кабинете. Яркий солнечный луч падал на стол и освещал календарь. Суббота, 4 октября. Эжен Видмер исчез как привидение в сказке. Никто ничего о нем не знал.

Комиссар поднял глаза, когда в кабинет вошел Феликс Норман в отличном новом, из английской ткани костюме. В руках он держал светлые перчатки.

— Итак, шеф?

Сатурнин покачал головой.

— Ничего.

— А из Лондона ответили?

— Да. Скотланд-Ярд уверен, что Видмер не пересекал Ла-Манш ни на корабле, ни на самолете. Ведь на этот счет было лишь очень смутное предположение этой Лорд.

Феликс уселся на край стола своего начальника.

— Ну, знаете! Эта история начинает скверно пахнуть.

— Мне тоже это не нравится, — сказал Сатурнин. — Почти все огромное состояние Видмера находится в банке, так что трудно представить себе, что это добровольное исчезновение.

— Да. Но он снимал кругленькие суммы. Многих убивали за гораздо меньшие. — Феликс достал из кармана трубку и табак. — Во всяком случае, — сказал он, — я не думаю, чтобы Видмер был таким человеком, который может забрать всё ради улыбки дамы. Он предпочитал марки. Я сегодня взял свою маленькую коллекцию и поговорил с несколькими филателистами в Мариньи… Там у них небольшой рынок. Я говорил с двумя типами, которые знают Видмера.

— Да?

Сатурнин казался заинтересованным.

— Они считают неправдоподобным, чтобы он мог исчезнуть с какой-нибудь женщиной или что у него есть любовница.

— Тем не менее, мадам Видмер так думает. Это было написано на ее лице.

— Может быть, она ломает комедию?

— Это удивило бы меня. Она показалась мне утомленной, но искренней. А почему бы ей не быть такой?

— А ее утомленность, шеф? Ее муж избегает ее, но, может быть, ее это устраивало? Она ведь недурна собой, эта женщина. Приближается к сорока, а это опасный возраст. Может быть, за кулисами есть кто-нибудь?

— Тут вы немного спешите, мой мальчик, и требуется масса объяснений. Если предположить, что дама жаждет получить свободу, то она, вероятно, сумела бы добиться ее, не убивая Видмера и получив при этом много денег.

— Может быть, он собирался оставить свои деньги другим. Своей любовнице, например.

— Это невозможно. По нашим французским законам разрешается оставлять лишь небольшую часть состояния людям, не являющимся членами семьи.

— Прекрасная Фелисити может быть не заинтересована в деньгах, ее интересует лишь любовь.

— Тогда что же она, по вашему мнению, сделала? Она отправилась на свидание с ним в ту пятницу и задушила его на улице?

— Нет, она сговорилась с шофером-итальянцем. Это жулик… во всяком случае он так выглядит. Кто его нанимал? Мадам Видмер? А может быть, он ее любовник?

— И он убил своего хозяина около четырех часов дня в центре Парижа?

— Это не кажется мне не возможным. Он мог остановить машину на тихой улице, выйти под предлогом поправить покрывало на коленях Видмера, а вместо этого накинуть ему на шею петлю и задушить его.

Комиссар казался таким удивленным, что розовые щеки Феликса стали пунцовыми. Он продолжал тоном человека, пытающегося оправдаться:

— Или этот Колла мог спокойно довести машину до леса. Бог знает, в какое место Видмер попросил отвезти его! Шофер нам сказал, что оставил своего хозяина на площади Трините, но что доказывает это? Жорж Адлер не нашел никого, кто видел бы эту большую машину, белую с красным, на центральных улицах. Разве это не странно?