Кошмар для полиции - [18]

— Пусть меня повесят! — воскликнул он. — Вы хотите сказать, что кто-то другой занял место Колла и что Жорж потому и забеспокоился, что заметил перемену?

— Это очень возможно. Жорж внезапно сообразил, что что-то изменилось в силуэте человека, за которым он следил. Ливрея, каскетка, гетры, об этом нечего говорить, но человек мог стать крупнее или меньше, толще или тоньше. Это едва заметно, но достаточно для того, чтобы обеспокоить Жоржа. Если бы было иначе, почему бы он стал беспокоиться? Ничего не произошло, ничего заметного, что могло бы доказать это.

Наступило молчание. Машина теперь ехала по элегантной улице Анри-Мартин.

— Черт! — проворчал Феликс. — Кажется, мы сунули нос куда надо, шеф. В сущности, это ощущение не появилось бы у Жоржа, если бы не объяснилось тем, что его хотели надуть. Но что можно заключить из этого?

— Я ничего не знаю, — проворчал Сатурнин. — Я знаю только, что не хочу оказаться в дураках. Черт, мне кажется, что я ребенок перед фокусником.

Голос комиссара был не только ироничным, но в нем звучала горечь.

— Прежде всего исчез богач, и мы не имеем ни малейшего представления, что с ним случилось. Мы также не можем выяснить, куда он поехал днем в своей большой машине, такой заметной. Затем обнаруживаем труп его секретарши в саду пустого отеля, куда она приехала тайно. Нас уверяют, что она покончила с собой, выбросившись из окна, и мы не можем доказать обратное. Таким образом, важный свидетель уничтожен, и мы ничего не можем сделать. Превосходно! А теперь другой важный свидетель, Гидо Колла, исчез так же, как и автомобиль, который так заметен. И мы опять ничего не можем сделать. Нам пора ехать в деревню и сажать капусту. Может быть, это у нас будет лучше получаться.

— Черт возьми! — протестовал Феликс. — Вы преувеличиваете. Колла исчез только в прошлую ночь. Всего восемь часов назад. И всего лишь восемь дней назад мы узнали, что Видмер не вернулся домой.

— Совершенно верно, восемь дней! Очаровательно! А теперь предположим, что он находится в руках бандитов в течение восьми дней и ночей, которые заставляют его подписать чек или что-то в этом роде.

— Боже мой! Вы считаете, что это возможно, шеф?

— Почему бы нет? Такие вещи случаются. Это совсем не невозможно. По мнению его банкира, он мог купить валюту и мог иметь ее при себе или в верном месте. Может быть, секретарше это было известно и шоферу тоже. Гонорин Лорд мертва, шофер исчез… если жив.

— Ну, если так, то дело становится совсем зловещим!

— Может быть и так. Самое скверное, по моему мнению, то, что мы не можем никого подозревать. Так же, как и бригадира Адлера, мой инстинкт после тридцати лет службы предупреждает меня… И я чувствую, что нас здорово обставляет одна или несколько очень ловких личностей.

— Вы думаете, что секретаршу и шофера убили?

Сатурнин пожал плечами.

— Если похитили или убили Видмера, то верю, что могли убить и секретаршу, и шофера. А где Колла? Жорж спрашивал мадам Видмер? Известно, что он отвез ее с сыном в театр, но я сомневаюсь, что позднее за рулем был Колла. Машина проехала мимо них.

— Но может это Колла проехал мимо?

— Зачем? И именно в тот момент, когда было труднее, когда он был на виду. Колла просидел три часа в «испано» под наблюдением Жоржа, и я совершенно уверен, что он не подозревал об этом, так как Жорж знает свое дело.

— Это, конечно, странно.

— Это кошмар для полиции. У нас нет того, что говорило бы об убийстве. У нас нет даже уверенности, что было совершено преступление. Чудная ситуация! Особенно, когда чувствуешь, что кто-то прекрасно все организовал, начиная с исчезновения Видмера и до вчерашней тайны.

После небольшого молчания Феликс проговорил задумчиво:

— Если есть таинственная личность, которая все заранее заготовила, то, держу пари, что это Форестье… знаете, тот, директор издательства.

— Абель Форестье? Почему?

— Обстоятельства могли вынудить его к этому. Кто знает, не было ли у него свидания с Видмером в вечер его исчезновения, чтобы поговорить о делах? Может быть, шофер был в курсе этого. Колла решил шантажировать Форестье… который и уничтожил эту печальную личность прошлой ночью.

— Но что побудило его к этому?

— Деньги. Форестье знал, что у Видмера были с собой деньги.

— Форестье богат… или во всяком случае вполне обеспечен.

— Может, он проигрывает или женщины ему обходятся очень дорого. Он обеспечен, но ему под шестьдесят и пора думать об отставке. Могут существовать и другие, нам неизвестные причины. Возможно, у него с Видмером произошла ссора… из-за Гонорин Лорд, кто знает?

— Количество фактов, нам неизвестных, действительно бесконечно! Форестье пришел к нам, и это он сообщил, что Видмер не вернулся в контору.

— Да, но он пришел во вторник, а не в понедельник, хотя Видмер, по его словам, никогда не пропускал понедельника. Я всегда с подозрением отношусь к людям, которые из деловых соображений первыми объявляют нам об убийстве или другой какой-либо истории. Они рассчитывают, что их не станут подозревать.

— Это верно, только до неизвестного предела, — возразил Сатурнин. — Я помню, как подозревали Турина, который пришел к нам.