Кошки-мышки - [3]

Молчание явно затянулось, и Норден неуютно поежился.

— Вас рекомендовали мне, как превосходного секретаря, — неожиданно заявил старик. — Что вы умеете делать?

— Я окончил бухгалтерские курсы, — ответил Норден. — Печатаю на машинке, стенографирую.

— Ба! Печатать и стенографировать умеет любой клерк.

— А что вам нужно от секретаря? — не скрывая небольшого раздражения, поинтересовался Берт.

Джонатан Декер довольно улыбнулся, и Нордену показалось, что старику нравится злить гостей.

— Осмотрительность, наблюдательность, преданность.

— Все это у меня есть, только с одной маленькой оговоркой. Они не должны вступать в конфликт с моей… совестью.

— Хорошо, — кивнул Декер. — Мне не нужен секретарь, который бы пресмыкался передо мной… Пьете?

— Пью, — пожал плечами Норден.

Старик вновь неторопливо поднял худую длинную руку.

— С вами будут обращаться, как с членом семьи. Я уже сообщил об этом своим родственникам. Вы будете занимать такое же положение, как они. Запомните это. Если кто-то будет вести себя с вами высокомерно, немедленно докладывайте мне.

Норден внезапно встал.

— Донесение о семейных ссорах не должно входить в круг моих обязанностей. Я не шпион и не собираюсь здесь ни за кем следить.

Джонатан Декер резко опустил руку.

— Только не надо строить из себя Дон-Кихота. Единственная слежка, которую я вам предлагаю, нужна для вашей же защиты. Я — богатый человек, Норден. Это я вам говорю для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство, если оно у вас, конечно, есть. Было время, когда я управлял из этого дома целым городком лесорубов. А когда понадобилось перенести лесопильный завод, то вместе с ним я перенес на новое место и сам город. Я перенес все, кроме своего дома. Через много лет продал дело и остался здесь. Дом я строил специально для себя… За свою долгую жизнь я заработал больше денег, чем это положено Богом простым людям. Единственное исключение составляют те, кто заслуживает больших денег. Так вот, я их заслужил. — Джонатан Декер неожиданно нагнулся вперед и поинтересовался: — Как, по-вашему, сколько мне лет?

Берт Норден никак не мог ответить на вопрос, который не давал ему покоя с первой минуты разговора. Он до сих пор не решил, какие чувства у него вызывает Декер: приятные или неприятные? Одно обстоятельство несомненно говорило в его пользу: старик ничего не скрывал и говорил начистоту. Честность и откровенность всегда пользовались у Нордена большим уважением, поскольку он сам был честным и прямым человеком.

— Между восемьюдесятью и ста.

Декер рассмеялся, и его смех напомнил Берту шелест промасленной бумаги.

— Восемьдесят семь, но это не имеет никакого значения. Дело в том, что человек моего возраста может в любую минуту умереть.

— Десять против одного, что вы не умрете, — покачал головой Норден.

— Моя дочь часто говорит, что я переживу ее, — кивнул старик, попыхивая сигарой. — Может, и переживу… Для информации, Норден, моя дочь — страшный человек. Такие люди вызывают у окружающих ужас. Она откормлена, обладает вежливыми манерами и верит в Бога. Короче, типичная представительница породы самоуверенных людей, порождение вашей цивилизации. Этакий несгибаемый борец за равноправие мужчин и женщин!

Берт Норден хмыкнул про себя. Судя по всему, Декер не считал своей существующую сейчас цивилизацию. Комната, в которой они находились, доказывала эту мысль. Конечно, Декер не отказывался от некоторых благ цивилизации, которые могли бы нарушить его комфорт, типа электричества и автомобилей, но в остальном явно предпочитал жить в прошлом.

— Мой зять, — неожиданно сообщил старик, — самый настоящий дурак. Отец оставил ему состояние, и он потерял его. Сейчас же никак не может взять в толк, почему я не позволяю ему проделать тот же самый фокус и с моими деньгами. И дочь, и зять полностью зависят от меня и моих капризов. Мои внук и внучка, — отчетливо выговаривая слова, продолжал Джонатан Декер, — избалованы и испорчены до крайней степени. В полном и абсолютном смысле этого слова… Артуру уже двадцать пять, но он до сих пор не жил самостоятельно, и очень сомневаюсь, что когда-нибудь сможет. Его жена — единственный приличный человек во всем доме.

— А мне понравился Бойль, — пожал плечами Берт Норден.

Декер слабо улыбнулся и ответил, не разжимая губ:

— Бойль — слуга.

Норден понял, что перед ним сидит человек, который не может не вызвать восхищения своей энергией и откровенностью, но к людям, вызывающим расположение, он явно не относится.

— Если жена вашего внука такая приличная девушка, то почему же она вышла за него замуж?

Глаза Декера широко раскрылись, и Норден поспешил объяснить равнодушным голосом:

— Если я займу место вашего секретаря, мне хочется знать хотя бы в общих чертах отношения, существующие между вашими родными. Я уже говорил, что не намерен вмешиваться ни в какие семейные ссоры. Но для того, чтобы осуществить это намерение, сначала мне нужно знать, чего следует избегать. Я не люблю бродить в темноте.

— Вижу, вы самый настоящий диктатор и вдобавок сукин сын, — пожал плечами Джонатан Декер, но в его голосе не чувствовалось никакой злобы. — Линда… жена моего внука… была моим секретарем. Я ее нашел в ночном клубе, где она пела. Привез ее сюда и научил приличным манерам и умению держаться в обществе. Все это вместе с умом в ней было заложено с детства. Время от времени она, правда, вспоминает старую жизнь и говорит грубости, но это бывает настолько редко, что не может вызывать беспокойство. Я надеялся, что она сделает из Артура человека, и приказал им пожениться, но эксперимент, к сожалению, не удался. Мать Артура, естественно, возражала против этого брака, но быстренько согласилась после того, как я поговорил с ней. Моя внучка, Ален, глупая ветреная девчонка, и, боюсь, уже не изменится. Ей еще нет двадцати одного года, и она вбила себе в голову, будто с помощью внешности может добиться всего, чего захочет. Она читает слишком много журналов, смотрит слишком много картин и слишком мало работает.