Кошки-мышки - [8]

Младшая Лерина сестра, Анюта, всегда была девушкой избалованной. Белокурый ангел с огромными синими глазами, она восхищала всех вокруг едва ли не с самого рождения, а потому и баловали ее каждый в меру своей фантазии. Лера сестру не то чтобы недолюбливала, скорее, относилась к ней снисходительно, хотя в детстве завидовала Анюте. Ей самой досталась от отца довольно посредственная внешность: непослушные волосы, некоторая угловатость фигуры — и с сестрой они были похожи примерно настолько же, насколько похожи день и ночь. А уж когда Анюта находилась рядом, Леру и вовсе не замечали. Разница между ними составляла пять лет, и это позволило Лере вырасти чуть раньше, чем она окончательно возненавидела бы сестру. Теперь, когда одной было двадцать восемь, а второй — двадцать три, отношения между ними сложились вполне дружеские. Правда, Лера до сих пор не понимала, как Анюта умудрилась выйти замуж за Лешу Лосева, обычного полицейского. Не бизнесмена, не топ-менеджера крупной компании и даже не фотографа. Анюта нигде не работала, вела блог в Инстаграме и называла себя бьюти-блогером. Подписчиков у нее было около полумиллиона, а может, уже и больше, Лера давно не интересовалась, что позволяло сестре хорошо монетизировать блог. На рекламу к ней стояли очереди, и эффектная красотка позволяла себе перебирать. Несколько раз в год она ездила в путешествия, оплаченные спонсорами, конечно же, рассказывая обо всем в блоге. Рекламировала косметику, одежду, мебель, ювелирные украшения. Чего никогда не было в ее рассказах, так это мужа. Простой опер Алексей Лосев, старше Анюты почти на одиннадцать лет, не Аполлон внешне, очевидно, не слишком вписывался в контент блога. Так что их развод, на взгляд Леры, был делом времени. Она скорее удивилась бы, если бы они прожили душа в душу хотя бы пять лет. О чем честно и сказала Леше.

— Да я и сам знаю, — грустно вздохнул тот. — Не пара я ей. Кто я — и кто она.

— Действительно, — согласилась Лера, кивнув официантке, что обозначало «мне как обычно». — Ты взрослый серьезный человек, а она как была профурсеткой, так и осталась. Вообще не понимаю, как вы поженились.

— А я ухаживал красиво, — признался Леша. — Все деньги ей на букеты и украшения спускал, за одно колье до сих пор кредит плачу.

Он никогда не рассказывал этого, и Лера удивилась. Но не то чтобы сильно. По крайней мере, теперь стало понятно, на что купилась ее сестрица, три года назад бывшая двадцатилетней дурочкой, только начинающей путь в мире Инстаграма. Впрочем, и Леша не особо ее удивил, если уж на то пошло. Влюбленные мужчины порой способны и не на такую дурость.

— Сказала б я тебе, что ты дурак, но что тебя еще сильнее расстраивать? — вздохнула Лера, и Леша наконец улыбнулся.

— А я тебя за правду и люблю.

— Эй-эй! — Лера демонстративно взмахнула рукой. — Остановись на одной Горяевой, не лезь снова в петлю.

Теперь рассмеялись оба. За чем и были застигнуты следователем Вороновым, появившимся перед столом как черт из табакерки.

— Веселитесь? — поинтересовался он, садясь рядом с Лерой. — Ну-ну.

— Смех сквозь слезы, Петр Михайлович, — не соврал Леша.

Воронов, как всегда, долго и обстоятельно изучал меню, будто не ужинал здесь как минимум раз в неделю, а пришел впервые. Водил по-женски тонкими пальцами по строчкам, щурил близорукие глаза и шепотом проговаривал прочитанное. Все, кто был близко знаком с семьей следователя, утверждали, что его жена — отменная хозяйка, у которой даже завтрак состоит минимум из трех блюд, но, глядя на Воронова, сторонний наблюдатель едва ли мог в это поверить. Петру Михайловичу было уже далеко за пятьдесят, в его возрасте мужчины часто обзаводятся лишним весом, но он был не просто худым, а откровенно тощим, что еще сильнее подчеркивалось ростом за метр восемьдесят. Воронов выглядел либо постоянно голодным, либо смертельно больным. А вкупе с его желанием поужинать вне дома хозяйские способности супруги ставились под большое сомнение.

За то время, что следователь изучал меню, успели подтянуться и Слава Шумаков, и криминалист Витя Павлюченко, и даже участковый Саша Сатинов, чье присутствие удивило Леру сильнее всего. Очевидно, следователь решил припахать всех, кто не успел оказать сопротивление. Странно, что не позвал бдительную соседку убитой. И только когда весь стол уже был заставлен салатами и холодными закусками, Воронов сказал:

— Ну что, начнем, дети мои? С кого? Лера?

— Только не с Леры, — взмолился Шумаков, — я еще от утра не отошел!

— Вот тогда точно с нее, пока есть не начали, а то потом кусок в горло не полезет, — назидательно поднял палец следователь.

По виду молодого оперативника было видно, что кусок ему уже не лезет, и это заставило Леру хищно усмехнуться. Наверное, не было в городе ни одного полицейского, кто не слышал бы о ее красочных рассказах за ужином, способных отбить аппетит у самого голодного. Идти ужинать с Лерой означало сесть на диету на ближайшую неделю. Однако сегодня ей стало жалко Шумакова. Может быть, повлияла новость Леши, потому что как бы ожидаемо это ни было, а все равно грустно. А может, та липкая тревога, которая приклеилась к ней длинными щупальцами в прозекторской и не собиралась отпускать. И Лере не захотелось пугать коллег кровавыми подробностями, поэтому ответила она максимально лаконично: