Кошки говорят «мяу» - [117]

— Не надо прощаться. Я жду тебя завтра… Утром. Без звонка.

— Хочешь, я приеду сегодня? — спросил я.

— Хочу, — кивнула она. — Но… не надо. Сколько вы были женаты?

— Почти… пятнадцать лет, а что?

— Ничего, — она усмехнулась. — Одна ночка ничего не решает.

— Рыжик, — сказал я, — я правда, не буду…

— Перестань, — перебила она. — Get lost. Till tomorrow… And there's a good boy. Bye…[11]

— Take care,[12] — машинально ответил я ей на том же наречии, наигранно весело подмигнул, сунул ключи в куртку, подхватил сумку и переноску с Котом и хозяйской поступью двинулся к лифту.

Когда мы проходили мимо Мерседеса Рыжей, Кот вдруг встал в переноске и мяукнул. Я нагнул голову и заглянул в «домик». Он внимательно смотрел на машину.

— Да, — кивнул я, — Это наш Мерседес. Но я не вожу машину. Пока. Все впереди…

Кот внимательно посмотрел на меня и снова мякнул.

(как-то странновато… Хрипло и с подвыванием…)

Хвост его ходил из стороны в сторону. Не верил в то, что я когда-нибудь сяду за руль? Или желал ехать на нашей машине прямо сейчас? Кто его знает…

27

Тачку я поймал быстро, и через час уже сидел за компьютером. Зачем — сам не знаю…

На кой черт мне теперь возиться с каким-то дурацким детективом за жалкие гроши, если под моим письменным столом валяется сумка с… Впрочем, как бы там ни было, а этот «шедевр» нужно закончить — в конце концов взрослые люди должны выполнять свои обязательства, независимо от… Гордясь своей цельной натурой, я снова уставился в дисплей…

От компьютера меня оторвал звонок из издательства — наконец-то вышел двухтомный роман «короля ужасов», мой предпоследний перевод огромного романа, в котором «король» не ограничился серией жутких смертей в провинциальном городишке, а расправился почти что со всей кодлой — в смысле, всем прогрессивным человечеством. Можно было забрать пять авторских экземпляров и получить причитающийся «хвостик» гонорара — аж целых полтора лимона российских деревянных.[13] Что ж, деньги — к деньгам…

28

Я забрал авторские книжки, терпеливо отстоял в очереди в кассу и получил один миллион, триста двадцать пять тысяч российских рублей, завез книжки домой и поехал на вокзал — встречать дочку и… бывшую жену.

Встреча состоялась. На вполне идейно выдержанном уровне…

29

После ужина (запивали сосиски с гречневой кашей «Мартелем», оставшимся от визита Рыжей) дочка, уставшая после дороги, быстро заснула, жена пошла в ванну, а я плюхнулся на диван, включил телевизор, и задумался…

Естественно, задумался о предстоящем разговоре с женой, и вдруг меня как-то удивило… Черт, я не испытывал ни малейшего беспокойства, ни малейшей неловкости, ни малейшей… тревоги от предстоящей

(… твою мать! Ведь мы прожили с ней черти сколько лет, в конце концов, у нас — дочь!..)

семейной разборки. Я должен был испытывать тревогу, у меня должно быть предвкушение чего-то неприятного, точно так же как в машине, в «Мазде» Ковбоя, я должен был бояться, должен был испытывать страх — это естественно, это нормально и… неизбежно — но я…

Точно так же, как тогда в «Мазде» у меня не было страха, не было у меня сейчас и тоскливого предвкушения неизбежной семейной сцены. Но — почему?.. В машине я чувствовал, я знал, что той разборки, которую ждет Ковбой, не будет, а сейчас… Я что, так же знаю, что не будет и семейной сцены? Но почему? Я же сделал свой выбор, я уйду отсюда, от этой не нужной мне бабы, которой и я давно не нужен. Я уйду к Рыжей, я выбрал ее…

— Дурак, — звякнул

(в комнате?… В моем мозгу?.. В воображении?..)

где-то неподалеку холодноватый равнодушный голосок. — Ты выбрал, но что ты выбрал?

Я взглянул на Кота, он равнодушно посмотрел на меня своими круглыми желтыми фонариками глаз… Нет, не желтыми, а

(Господи, как же они умеют менять взгляд!.. Даже цвет взгляда!..)

зелеными… Зелеными, как… как стодолларовая купюра, а потом перевел взгляд на экран телевизора. Я машинально вслед за ним скосил глаза на экран.

При виде ведущего эн-тэ-вэшных новостей я вдруг вспомнил тот странный

(кошмар?… видение?..)

бред, в котором я бродил по квартире, искал Кота и натыкался на… мертвых. Ну, да, ведь они все были мертвыми, они давно умерли, ушли — все, кроме… Почему же она — тоже была там? Среди мертвых, и…

И то, как она отпрянула от меня в прихожей, когда я хотел ее обнять…

И Кот, вставший в переноске, странно мяукнувший и уставившийся на ее «Мерседес»…

И это странное, будешь меня помнить?..

И что это за нелепая процессия — там, на экране — двигающаяся к какому-то собору?..

Я прибавил звук в телевизоре (Кот, не отрываясь, пристально смотрел в экран), Михаил Осокин сообщил мне про очередной приезд какой-то великой княгини в Санкт-Петербург, сделал короткую паузу, и вдруг его худое лицо опять как-то осунулось

(или мне только так показалось?..)

постарело, и словно с трудом выдавливая из себя слова, он сказал:

— Криминальная хроника. Гибель московского предпринимателя в автокатастрофе, о чем мы сообщали два дня назад — машина, в которой находился предприниматель с шофером и охранником, была обстреляна из скрывшейся иномарки и врезалась в трамвай на пересечении… — в голове у меня загудел какой-то