Кошка - [9]

Действительно, вид у Эмиля стал получше. Но хорошая одежда не смогла придать ему большей уверенности. С раскрасневшимися щеками, явно смущенный, он шарил по карманам и никак не мог найти записку с собранными сведениями, которую хотел вручить обольстительной соседке.

— Да, э-э-э, тут у меня есть кое-что для коми... э-э... для вас... вот тут я написал...

— Очень хорошо! Дайте мне.

— Нет, только не в письменном виде, пожалуйста, мадам... Я лучше передам вам все на словах. Если немцы найдут записку, они могут найти меня по почерку, и мне несдобровать — расстреляют!

— Ладно, не бойтесь! За то, что вы рискуете, мы вам хорошо заплатим. Вы прямо сейчас получите деньги.

— Нет, мадам, от вас я не возьму ни сантима, — выдавил он.

Все развивалось как в том кошмарном сне. Она удивленно взглянула на него.

— Ни сантима? Почему?

Сейчас, именно сейчас ему нужно прижать ее к себе. Он знал, что если не воспользуется этим моментом, то его желание никогда не исполнится. Но ее отталкивающий взгляд, ее неприступность, вся окружающая обстановка сковали его волю.

Она прочитала вожделение в его глазах и ледяным тоном продолжила:

—О, я понимаю, месье Эмиль. Вы хотите показать себя с лучшей стороны. Вы хотите загладить свое прошлое. Браво!..

Эмиль почувствовал: она прекрасно поняла его. Ему показалось, что ее слова хлещут по его лицу, как пощечины. Он закрыл глаза и шагнул к ней.

Но она отпрыгнула к двери, ведущей в соседнюю комнату, открыла ее и крикнула:

— Поль, Поль, пожалуйста, можешь ли ты быстро прийти сюда? Пришел рабочий с бензоколонки. Принес сообщение. Можешь ли ты урегулировать с ним финансовые вопросы?

В дверях показался небрежно одетый коренастый мужчина в кожаной куртке. Смуглое его лицо выглядело грубым, но профиль очерчен смело. Черные глаза глядели холодно и так пристально, что становилось не по себе. Он подошел к Эмилю, улыбнулся — «немного зло», — подумал Эмиль, — и свысока процедил:

— A-а, рабочий с заправочной станции...

Затем прочитал через плечо хозяйки квартиры заметки Эмиля, которые она держала в руках, пробурчал что-то непонятное и повернулся к озадаченному Эмилю.

— Насколько надежно ваше сообщение? Ну ладно, посмотрим. Вот вам для начала тысяча франков... — И не давая опомниться ошеломленному Эмилю, продолжил: — Впрочем, не воображайте, что за каждое сообщение вы будете немедленно получать деньги. Мадам не имеет никакого отношения к финансовым делам, ими занимаюсь я и выдаю деньги первого числа каждого месяца. В эти дни я специально приезжаю в Шербур. Скажу честно, я рад, что вы решили сотрудничать с нами. Спасибо и до свидания!

Эмиль не помнил, как он выбрался из квартиры мадам Буффе. Спотыкаясь, он побрел в свой флигель. На лице его можно было прочесть пеструю гамму чувств — от смущения и недовольства до досады и злобы. Совсем не так представлял он свою встречу с прелестной мадам Буффе. Он ведь чувствовал было себя свежеиспеченным героем, отважным патриотом, хитроумным агентом, перед которым красавица соседка не сможет долго устоять. А тут появляется этот заносчивый, злобно улыбающийся субъект, этот говнюк Поль. Эмиль был сильно разочарован. Но впереди его ждало еще большее разочарование: он не предполагал, что ему придется расхлебывать еще более крутую кашу из чужой посудины, а не из треснутой, но милой сердцу тарелки, изготовленной из благородного севрского фарфора.

9 октября 1941 года в 20 часов пост радиоперехвата немецкой контрразведки зафиксировал частично зашифрованную радиограмму, в которой говорилось:

«...Военному министерству в Лондоне комната 55-а точка Кошка сообщает: большой эшелон с горючим ожидается на складе германских ВВС в Шербуре точка Прибудет в ночь на 13 октября на товарную станцию точка Тот же источник сообщает о росте недовольства новым немецким бомбардировщиком дальнего действия...»

В Париже опять пошла кутерьма. Стало быть, она появилась снова, эта проклятая «Кошка». Ее никто не знает и никто не видел, ее только слышат, когда она передает сведения, представляющие, как правило, большую стратегическую ценность. Эти сообщения информируют западных союзников о слабых сторонах германских вооруженных сил и военного производства.

После памятных событий 31 июля 1941 года, когда солдат из тайной полевой полиции умолчал, что столкнулся с подозрительной красоткой француженкой, а лейтенант Хальбе — о том, что в районе Триумфальной арки побывал в комнате, из которой только что исчезли мужчина и женщина, а вместе с ними и подпольный радиопередатчик, сообщения «Кошки» длительное время не появлялись в эфире. Но потом ее морзянку стали вновь ловить. И точки — тире с беспримерной наглостью опять зазвучали ежесуточно. В Лондон шли не только военные секреты. Туда направлялись и данные об интимной жизни некоторых немецких генералов и нацистских бонз.

После фиаско 31 июля немецкая контрразведка отказалась от дальнейших попыток засечь месторасположение тайного радиопередатчика. Трюк с палатками строительного управления парижской телефонной станции повторять было уже нельзя. «Кошка» раскусила его. Она и ее люди удвоили бдительность. Неуловимая шпионка продолжала радировать свои сообщения из захваченного немецкими оккупантами Парижа прямо в Военное министерство Англии.