Кошка в сапогах - [8]

- Не смейте! Я вам лучше сама все расскажу!

- Ну?

- Отпустите руки.

- Не отпущу.

- Черт с вами, я вам просто показать хотела...

- Что?

- Крокодилий зуб.

У Шалганова глаза на лоб полезли. И зрячий - еще полбеды, но тот, что был скрыт пиратской повязкой, ощутил явственное неудобство.

- Очень хорошо, - произнес Шалганов. - Крокодилий зуб, печень нетопыря, правое легкое шакала, задняя нога тарантула. Настоять на молоке от бешеной коровы и подавать к завтраку, пригласив врагов!

- Это приворот такой, - совсем тихо объяснила кошка в сапогах. - Очень сильный приворот. Нужно в новогоднюю ночь оцарапать крокодильим зубом, смазанным кладбищенской землей и своей кровью, избранную особу... и там еще наговор на зуб есть... Сейчас я его достану и покажу, чтобы вы не сомневались...

- Нет! - вскрикнул изумленный Шалганов. Ведь это вполне могло быть уловкой, чтобы поцарапать его самого!

- Но вы же не верите! У меня и наговор в сумке есть, и заговор, чтобы сказать про себя, когда царапаешь... Одна бабка научила.

- И все это предназначалось Драгомирскому?

- Ну да! Мы с ним три года вместе были, нас все уже мужем и женой считали, мы всюду ходили вместе, и в театр, и в гости! А потом появилась эта дура и его на себе женила!

- Значит, не дура... - пробормотал Шалганов.

- А я его не уступлю! Я на него столько времени погубила! Он мне три года голову морочил! Вот вы бы простили, если бы вас три года за нос водили? А потом женились... то есть замуж пошли?.. Ага - не простили бы! И он к ней жить переехал, от меня стал прятаться. Ладно, думаю, я тебя достану! И я его достала! Теперь все ясно?

- Поцарапали? - деловито спросил Шалганов.

- Ну конечно! Для этого я его в гостевую комнату и заманила! Он же меня не узнал, а я ему немножко голову поморочила - и мы целоваться стали. Вот тогда и поцарапала! Но нас эта выдра застукала. Вот она как раз меня узнала. И разыграла комедию, чтобы он перепугался и ни на шаг от нее не отходил. Честное слово, это было мыло! Вот где оно лежало!

Действительно - мыльница на раковине была пуста.

- А кровь?

- Она же красное вино пила!

- Все это сплошное вранье, - неуверенно произнес Шалганов. - Как вы докажете, что не на Пыляеву работали?

- Видите - я же сумку взяла. Я хотела смыться. Если бы я на какую-то Пыляеву работала - зачем мне отсюда смываться? Я бы дальше тут праздновала! А теперь пустите - я уйду, пока дверь открыта. Теперь-то мне тут торчать незачем! Я свое сделала - а она еще поплачет!

- А как сюда Томка-то пристегнулась?

- Так она же и познакомила меня с той бабкой!

Шалганов от изумления разжал руки - и кошка в сапогах выскочила из туалета. Догонять он уже не стал. В конце концов, она действительно сделала тут свое колдовское дело - и может уходить.

Так вот, оказывается, на что способна женщина, которая слишком долго ждала, подумал Шалганов, ни фига себе! Крокодилий зуб!.. Хорошо еще, что не приворотное зелье, замешанное на синильной кислоте...

И следующая мысль была еще ужаснее: так, значит, все они - такие? Все способны, как кошки, сидеть в засаде и ждать подходящего случая?..

Однако следовало восстанавливать свою репутацию.

Шалганов покинул странное место допроса и отправлся прямым путем в гостевую комнату, где лежала помирающаямаркиза, а муженек держал ее за руку и отпаивал молоком с яичным белком. Шалганов вспомнил, какой величины был ковш, и ужаснулся: надо же, на что способна женщина, чтобы ужержать мужа?

А на что она только не способна, чтобы его заполучить?..

- Вы?! - Драгомирский немедленно возмутился. Но Шалганов был спокоен, как монумент.

- Мне нужно сказать два слова вашей жене.

- Только в моем присутствии.

- Черт с вами. Вот они, эти слова: она ушла и не вернется.

- Кто ушел?

- Она. Ваша жена знает. Кошка в сапогах.

Маркиза села.

- Вы сами это видели? Своими глазами?

- Я посадил ее в такси, - для убедительности приврал Шалганов. Потом, озадаченный тишиной, он повернулся к Драгомирскому. Тот стоял, повесив голову. Очевидно, сообразил, что жена знает о его шашнях с кошкой в сапогах.

Жена же заметно повеселела.

- А теперь объясните мне наконец, за что вы меня так не любите, попросил Шалганов. - Я что - забыл на вас жениться? Украл фамильные бриллианты?

- Все гораздо хуже, - ответила вмиг повеселевшая маркиза. - Мишка, ты что? Все еще не вспомнишь? Ну? Сашку Крюка помнишь? Любку Веревочку помнишь? Альку Гвоздя помнишь? Ну? Я же Лелька Стрелка!

- Тьфу! - Шалганов уставился на бывшую одноклассницу с тихой яростью. Она же, повернувшись к мужу, продолжала:

- Мы пять лет на одной парте просидели! Я спала и видела, как его убиваю! Он, скотина, мне на лабораторных по физике списывать не давал! Сколько раз мои тапочки домой утаскивал! Это же был такой раззява! Он однажды мою косметичку нечаянно к себе в портфель сунул! А ни с кем поменяться нельзя - нас нарочно вместе на первую парту посадили, чтобы мне не с кем больтать было!.. Крови он мне попортил - жуть! Я его сегодня увидела ну, думаю, наконец скажу правду в глаза...

Шалганов слушал - и все отчетливее вспоминал ту Ленку, которую, чтобы не путать еще с двумя, звали Лелькой, и свою персональную ненависть к ней за всю связанную с ней суету тоже вспомнил очень даже отчетливо...