Кошка с Собакой 2 - [43]

– А у вас есть деньги за ужин заплатить? – вдруг спросила она осторожно.

– Это не переживайте, я уже договорился с администратором, помою им посуду вечером. Как раз перед ночной сменой. Вы, главное, на икру не налегайте, много мыть придётся, а у меня от моющих средств кожа на руках морщится и трескается, как жопа у слона.

По повисшему молчанию мне стало понятно, что вечер удался. Девушка явно не догоняла, чем ещё больше меня веселила. Пересилив свои думки, она спросила:

– А вы кем работаете? В зоопарке?

– Не, в зоопарке я живу, а работаю грузчиком в порту. Тут рядом. На трамвае две остановки. Платят там хорошо, но у меня вся зарплата на алименты уходит, наследил по-молодухе, но это дело прошлое, чего его вспоминать, хотя чего и не вспомнить, если кстати! Я ж ответственно отношусь к этому делу… Не помню, вы ответственность перечисляли? Хорошо! Тут, – я кивнул в сторону кухни, – люди понимающие работают, тоже, наверное, алименщики… Дают на кухне ужин отрабатывать. Иначе какая личная жизнь?… Одни долги!

– Может, я пойду тогда?

– Как? А как же чистые чувства? Как же тогда «богатство – не главное»?

– Я просто вспомнила, что мне надо доделать по работе очень важное дело, я письмо не успела отправить… В Германию…

– Да, письмо в Германию, это важно… Паулюс тчк. Сдаюсь зпт, прошу считать меня фельдмаршалом тчк. А с памятью надо что-то делать… Я узелки завязываю… На носках.

– Так я пойду?

Но мне всё-таки хотелось ещё помучить этот светлый юный организм:

– А вы, простите, кем работаете?

– На ресепшене, в холдинге, – очень гордо произнесла она, подчёркивая пропасть между нами.

– У-у-у, холдинг это конечно круто. И слово солидное. Холдинг! Это звучит!

– Вы знаете, давайте я уже пойду…

– Валяй. Привет холдингу!

Когда она ушла, я какое-то время сидел, размышляя, зачем я устроил этот спектакль? Потом подозвал официанта:

– Давай коньячку хорошего сто грамм, тарелку соляночки, чай оставь этот, пусть будет… с сёмгой шашлычок и на сладкое блинов с икоркой.

Так и нажрался в паскудном одиночестве.

Официант даже пожалел:

– Что-то празднуете? Может, торт заказать от шефа?

– Домой сегодня вернулся. А тортики врачи запретили, но за предложение спасибо!

14

Утро. Я проснулся с бодуна. Медленно открыл глаза и сел на кровати. Плохо было так, что даже дышалось с трудом. Наконец, встал и побрёл на кухню. Там Собака:

– Очнулся?

– Блин. Еле живой… Ещё и снилась херня. Холдинг, «немцы какие-то…»

– Понятно… В зеркало себя видел? Реальный гоминид.

Я только вяло ухмыльнулся. Ну нет у меня сейчас контраргументов!

– Зато вчера был, как Черчилль, – продолжила Собака. – Коньяка полбутылки усандалил, хотя пришёл уже не комильфо. Сигары курил. Провонял всю кухню. О нас бы подумал!

Я пошевелил языком во рту:

– Точно, сигары! А я думал, что это кто-то из вас насрал мне, пока я спал.

Зашла Кошка и философски заметила:

– Ты сам в себя насрал.

– Тогда я пойду из себя проблююсь.

– Удачных излияний. Странно, что вчера лампочку вкрутил.

В туалете дико поморщился от яркого света:

– Да уж… Замечательно… Это ж сколько она ватт?

Вернувшись на кухню, я продолжил раскопки вчерашнего:

– Чего вы меня не остановили от коньяка?

– Ты ж в невменозе был! Проще пенсионную реформу остановить или Сирийский экспресс.

– Всё, бросаю пить.

– На сколько?

– На месяц точняк. Может, больше…

– Лучше без повышенных обязательств, спокойно переходи на вино. В малых дозах оно продлевает жизнь.

– Чем это?

– Хотя бы тем, что помнишь вчерашний вечер.

– Звучит заманчиво, но ты же знаешь – минимализм не мой конёк.

– Твой конёк – пивной ларёк.

– Больше ни слова про алкоголь! Штирлица рвёт на родину. – И всё-таки подумай над предложением. Смени антифриз.

– Пока не готов. Или завязывать или продолжать. Два берега. – Вы, батенька, максималист!

– Ни хрена! Вчера я добровольно отказался от целой стаи чужих тараканов и понтов.

– Подумать только!

– Зря иронизируешь. Ты бы видела эту…

Кручу в воздухе пальцами, пытаясь подобрать определение. Помогает Собака:

– Тараканоносительницу?

– Точно.

– За проявленную силу воли хвалю. Молодец. Мужчина.

– Слушай, а приготовь пожрать чего-нибудь? И кофейка нацеди, будь другом?

– А ты?

– Пойду в ванной полежу, отмокну.

– Не забудь воды набрать.

Зашла Кошка:

– Может, без воды? Утонешь ещё.

– Не каркай. Помоги лучше реанимационной бригаде.

– Спасение утопающих – дело рук наливающих.

– Просто ты завидуешь, что так не можешь.

– Разумеется.

Кошка выдержала паузу и стала говорить, растягивая слова:

– Водка… Тёплая…

Останавливая рвотные позывы, я бросился в ванную, успевая услышать вслед:

– Забулдыга! – это от Кошки.

И более человечное от Собаки:

– По крайней мере, другого у нас нет…

Но на удивление быстро весь синдром сняло, как рукой. Хорошая закуска и правильная фармакология творят чудеса. Я уселся на кухне и раскрыл прессу…

В чтении газет для меня нет ничего интересного. Это просто ритуал, сакральный акт приобщения к чему-то большему и потому абсолютно мне не нужному. Я являюсь вполне себе энергонезависимой экосистемой и вполне компактной. Большее мне претит. В данной ситуации размер имеет значение. Ко мне не надо тянуть северные потоки, и мне неинтересна демократическая экспансия в виде расширения НАТО или в виде самопровозглашения танковых дивизий сопредельных государств. Зачем же тогда мне их читать? Ответ прост. Газеты – это просто повод позубоскалить, почитать между строк и, в конечном итоге, слегка развеять скуку. Этакий интеллектуальный онанизм без оргазма. Но не люблю я их по вполне конкретной причине – газеты всегда врут. Это, если хотите, моё политическое кредо. А я люблю только правду. Правду, ещё раз правду и ничего кроме правды. Часто правда рождается в разговоре, и иногда как раз за таким вот бессмысленным времяпровождением, как чтение газет. Сижу, листаю. А между тем желудок начал подкручивать голод.