Кошка на счастье - [6]

— Она не права, — послушно повторила я, подходя к выбравшейся наружу княжне. — А что случилось-то?

— Белолеса не даёт мне из кареты выйти! — обличительно ткнув пальцем в Белку, старшую из вихрей, сообщила наша подопечная, жалобно сложив бровки домиком.

— Ну это ты, положим, наговариваешь, — хмыкнула я, обменявшись с обвиняемой насмешливо-понимающими взглядами. — Ты же уже вышла, стоишь перед нами.

— Хорошо, я не так выразилась, — княжна недовольно наморщила хорошенький носик. — Шагу ступить не даёт прочь от кареты. Я ноги хочу размять! Знаешь, как надоело на месте сидеть?

— Знаю. Леда, тебе в этой карете ещё ехать и ехать, привыкай, — сочувственно хмыкнула я.

— Нирь, ну я же не прошусь в седло, да в этой робе особенно и не поскачешь, — ещё сильнее надулась она, раздражённо потеребив подол длинного прямого платья на волчий манер. — Но можно я… не знаю, ну хоть за водой прогуляюсь?!

— Ладно, иди с девчонками. Злата! — окликнула я самую разумную из ведьм. — Возьмите с собой княжну, пусть котелки с водой несёт, вам с дровами проще будет.

Та в ответ только пожала плечами и приглашающе махнула Леде рукой. Княжна, издав восторженный писк, подхватила юбку и припустила к дожидающимся на краю поляны близняшкам.

— Тяжело ей будет с этими занудами, — качнула головой Белка, со вздохом повторив мои мысли. — Совсем ведь девчонка ещё!

— Политика, — с таким же вздохом согласилась я. — Да ладно, не могут же они все быть такими занудами. Что у них, и дети такие же?

— Я ни одного волчонка в своей жизни не встречала, — развела руками вихрь. Я посмотрела на неё задумчиво.

— Хочешь сказать, с ними что-то не так? — уточнила, хмурясь.

— В каком смысле? — вскинула светлые брови та.

— Ну, не так, как у нормальных людей. Может, они размножаются как-то иначе? Почкованием там. И появляются на свет сразу взрослыми и вот такими угрюмыми, — я медленно кивнула на трущихся в стороне волков. Белка проследила за моим взглядом, сосредоточенно покивала.

— Учитывая «Наставления»? Не удивлюсь, — она тяжело качнула головой. Потом мы вновь переглянулись и разошлись заниматься своими обязанностями, пофыркивая от смеха. Белолеса двинулась вслед за ведьмами, — лишний раз проследить, чтобы княжну никто не обидел, — а я начала готовить место под кострище.

Есть у меня одна маленькая женская слабость: я люблю вкусно покушать. А учитывая, что не всегда это получается, да и «вкусно» у всех бывает разное, так сложилось, что мне пришлось научиться готовить. Я даже со временем полюбила это занятие. Правда, свои тайные наклонности стараюсь не афишировать, а то окружающие пытаются сесть на шею; но при распределении обязанностей благородно согласилась на пост штатного кашевара. Даже немного поупрямилась для порядка, чтобы ещё больше ценили, но довольно быстро позволила себя уговорить.

Так что когда вернулась гордая исполненным поручением Леда с двумя внушительными котелками (даже скорее котлами; на такую-то ораву!) воды в сопровождении нагруженных дровами девчонок, у меня уже был установлен таганок, под которым весело потрескивал небольшой костёр, сложенный из набранного в радиусе трёх прыжков хвороста. А ещё были отложены припасы на вечер. Поскольку путь пролегал по достаточно обжитым местам и финансировался князем, необходимости в экономии я не видела, так что ужин планировался плотным. Наваристая каша с мясом, мешок свежих фруктов, мешочек разнообразных сладостей и душистый травяной чай. Что ещё нужно для счастья?

Запах еды в конце долгого дня оказал на присутствующих традиционно объединяющее воздействие. Даже заспавшиеся тени выбрались из кареты, зевая, потягиваясь и встряхиваясь. Тихо перефыркиваясь, принюхиваясь и прислушиваясь, они обежали поляну, заглянув под каждый куст, и только потом присоединились к нашей компании, приняв человеческий облик.

Из волков первым к нашей девичьей компании присоединился, конечно, Трай, подгадав момент так, что каша как раз подошла. Причём не просто присоединился, а втиснулся со мной рядом. Даже странно, что не хватило наглости сграбастать в объятья.

Впрочем, не исключено, что ключевую роль в этой сдержанности волка сыграл хвост; как известно, у большинства оборотней именно он является индикатором неприятностей. У опытного воина данная часть организма наверняка весьма чуткая. Во всяком случае, должен был почуять, что излишняя бесцеремонность будет стоить дорого. Конечно, не жизни, но потраченных нервов и возможности приятно провести ночь — точно. Этот волк, похоже, был твёрдо намерен добиться желаемого.

Оставшихся мужчин, Варса и третьего волка, нелюдимого и угрюмого светловолосого великана, к столу вежливо пригласила сердобольная княжна. Я была уверена, что они того не стоили, и если желали изображать гордую неприступность — пусть бы делали это дальше, но мнение придержала при себе.

После плотного ужина подобрели и расслабились даже эти два зануды. Пока пили чай, завязались тихие ленивые разговоры, кто-то из девчонок чистил оружие, близняшки заинтересованно изучали растущие в ближайших окрестностях травы, Багряница (вторая из вихрей) с видом бесконечно довольного жизнью существа переплетала птичнице Гневияре косу. Коса, к слову, у Яни была знатная, в две мои руки толщиной и длиной до бедра. Как шутила сама птичница, в уложенном вокруг головы состоянии заменяла любой шлем — что прочностью, что весом.