Кошка на счастье - [20]

Настроения перемена погоды тоже не добавила, градус язвительности в коллективе несколько повысился, но в целом на пакость со стороны природы все отреагировали философски. И то верно: новичков у нас не было, всем довелось помотаться по городам и весям, и особенно жаловаться на жизнь было некому. Достали непромокаемые куртки с капюшонами, приладили оружие поверх — и ладно.

Только княжна заметно погрустнела, но вряд ли её состояние было вызвано только погодой. Девчонке было страшно и очень не хотелось оказаться одной среди чужих лиц, и её можно было понять. Как к ней отнесётся муж? Взаимными визитами князья почти не обменивались, довольствуясь почтой и современными видами магической связи, и к раннему знакомству с будущей женой князь не стремился. Передавал подарки и письма с поздравлениями к праздникам, но лично не навестил ни разу, а по портрету судить о характере было сложно. Но, по крайней мере, он был достаточно симпатичный — темноволосый, темноглазый, с правильными строгими чертами узкого лица, твёрдым подбородком и упрямо сжатыми тонкими губами. В общем, судя по лицу, характер у него был сильный, но вот насколько?

Слухи о волчьем князе бродили противоречивые, и толком составить портрет не получалось. Единственным достоверным фактом был его возраст: в этом году ему должно было исполниться пятьдесят восемь. То есть, мужчина в самом расцвете сил и возможностей. В остальном же… с равной вероятностью он мог оказаться холодным расчётливым циником, рассудительным и терпимым мудрецом и безжалостным ортодоксально настроенным самодуром. Вот на чём все слухи сходились, так это на его уме и дальновидности.

Лезть Леде в душу мы избегали: успокоить её было нечем, так зачем тревожить лишний раз? Оставалось пытаться отвлечь девушку от мрачных мыслей какими-нибудь байками, но эта обязанность ложилась на вихрей, по очереди правящих каретой.

Рыжик, увы, на поверку оказался гораздо крепче, чем это казалось на первый взгляд, и на вопросы о собственном князе упрямо отмахивался односложными репликами, менял тему разговора или уходил от ответа посредством поцелуя, по обстоятельствам. Но по крайней мере одну положительную характеристику будущего мужа Лебедяны я из всего этого вынесла: Трай относился к нему с уважением, и молчал явно не из опасения, а просто потому, что не желал перемывать тому кости и лезть не в своё дело. Но говорить ей об этом я предусмотрительно не стала; уважение воина характеризует князя как разумного командира, но каков он в личной жизни — большой вопрос.

Но плохой погоды богам показалось мало. Мы как раз собирали лагерь, когда на вытоптанную поляну из подлеска выступил вострех.

Лесной кот — красивый зверь. Крупный, с плотным серо-бурым мехом, покрытым тёмными разводами и брызгами, пышным хвостом, мощными лапами, широким чутким носом, жёлто-зелёными глазами и большими заострёнными ушами, иногда увенчанными кисточками и выглядящими довольно потешно. Вострех умеет как подкрадываться к добыче по земле, так и нападать сверху, с дерева, и различить осторожного хищника в листве может только очень опытный глаз.

Вообще, встреча со зверем-покровителем, «старшим братом», считается добрым знаком. Вот только здоровый зверь никогда не выйдет столь открыто к такому большому и шумному скоплению людей, да ещё на расстоянии нескольких прыжков от дороги.

Зверь неподвижно застыл на расстоянии трёх прыжков, кажется, удерживаемый на месте чарами одной из ведьм. Не отрывая взгляда от хищника, я перехватила за предплечье восхищённо охнувшую Леду. В отличие от неё, все остальные настороженно подобрались и замерли.

— Нирь, он… — почти не разжимая губ, шепнула стоявшая по другую сторону от меня Злата.

— Вижу, — так же тихо ответила я. С оскаленных клыков зверя капали клочья пены, пустой стеклянный взгляд был вперен в пространство, в горле клокотал рык, а движения его были судорожными и неестественными. В общем, сложно было не заметить столь явные признаки болезни. — Леся, Веля, — скомандовала тихо тем, кто находился к востреху ближе всего. Обе в мою сторону даже не глянули; я только отметила, как ведьма сжала кулаки, а птичница, закусив губу, медленно кивнула. В следующее мгновение так и не прыгнувший лесной кот дёрнулся, заваливаясь набок: метательный нож Вешнелеи вошёл в глазницу почти целиком. Агония была короткой. За это время никто не пошевелился и не издал ни звука, если не считать нервно всхлипнувшей княжны.

— Ниря, но… — первой нарушила тишину тоже она, а остальные почти синхронно сотворили охранные знамения, даже волки нахмурились и подобрались.

— Он был бешеный, Леда, — ответила я, разворачивая её за плечи и уводя к карете.

Короткая встреча смахнула жизнерадостную расслабленность отряда как аккуратная хозяйка пыль со стола. Мы не особенно суеверные существа, но тут проняло всех. Мёртвый вострех — это очень плохо, а уж появление бешеного старшего брата… Сложно вот так сходу вспомнить более тревожное предзнаменование. Он совершенно не обязательно нёс смерть всем свидетелям начиная с собственных убийц, но явно грозил неприятностями. Боги как бы намекали, что лёгкой жизни ждать не стоит.