Кошка, которая умела плакать… - [60]

— …И от его имени, — видимо, продолжил он свою речь, — мы требуем уравнять в правах алаев и жителей Канирали, проживающих в Бриаэлларе в третьем поколении. Или же прекратить облагать их налогами, — он сурово блеснул серыми глазами, завершив своё обращение.

— Слово «требуем», господин посол, — тихо ответила темнокожая алайка, — подразумевает наличие некоторой причины, по которой вы можете диктовать условия Совету Бриаэллара. От вас мы её не услышали.

— Как пожелаете, — коротко и резко кивнул человек. — Мы намерены поступать с алаями, живущими на территории королевства Канирали, точно так же, как вы поступаете с каниралийцами здесь, в Бриаэлларе. Ни для кого не секрет, что неалайское население подвергается здесь дискриминации по всем позициям, — с этими словами посол передал Верховной жрице Гвелиарин длинный список своих претензий. — Помимо этого, мы желаем получить назад земли, на которых стоит Ар-Диреллейт — школа, уплачивающая налоги Бриаэллару и не подчиняющаяся нашим властям. Во главе школы вместе с Канирали ан Фейм стоит гражданка Бриаэллара Диреллея ил Лейтан. Как гражданка Канирали, леди ан Фейм обязана подчиняться его законам, то есть платить налоги с доходов, получаемых от ее деятельности в школе и не препятствовать властям Канирали производить проверки на предмет благонадежности преподавателей и слушателей. Также наш король не приветствует развитие магического искусства на территории страны и считает наличие большого количества существ со сверхспособностями угрозой неприкосновенности и спокойствию нашего государства. Поэтому деятельность такого «учебного заведения», как школа леди Канирали ан Фейм, должна быть прекращена…

— Для начала, бывшей гражданки Канирали, — промолвила Гвелиарин, задумчиво глядя на посла. — Первый король каниралийский, её супруг, изгнал леди ан Фейм из своей страны, а наэй Аласаис приняла её в свой дом как любимую дочь.

— Что же до вашей земли, — вмешался в разговор стоящий рядом с троном Верховной жрицы алай, — то этот вопрос мог бы стоять лет десять назад. Но сейчас, как вам без сомнения известно, строительство нового здания Ар-Диреллейт на землях, принадлежащих Бриаэллару, закончено, и в течение недели, если вы пожелаете, старое здание будет освобождено и передано властям Канирали. За эти дни мы даже готовы из искреннего уважения и любви к вашему народу выплатить вам арендную плату.

Анар внимательно разглядывал говорившего — эта личность показалась ему даже более интересной, чем члены дома ан Камиан, Он был довольно высоким по алайским меркам, очень стройным. Лицо его с мягкими чертами казалось совсем юным, тогда как в глазах незнакомца читались сила и мудрость.

— Кто это? — мысленно спросил Аниаллу Анар.

— Это мой третий отец, Кеан, он сейчас занимает пост Верховного жреца Бриаэллара, — ровным голосом ответила Алу.

— Это ваш… — изумился Анар. Несмотря на то что этот алай произвёл на него хорошее впечатление, Верховного жреца, самое влиятельное лицо в Бриаэлларе он представлял себе совершенно иначе.

— Именно так, — подтвердила Аниаллу, — и поверь мне, он как никто достоин этого места. В каждой паре правителей Бриаэллара один всегда принадлежал к дому ан Темиар, как и Кеан.

Их дом — это и есть истинные правители Бриаэллара. Они странствуют по мирам, похищая из чужих голов знания, впитывая, вбирая в себя чужой опыт, и обретают мудрость тысяч прожитых жизней, дабы управлять Бриаэлларом. Они координируют действия наших послов и шпионов, занимаются сбором налогов, решают вопросы о финансировании тех или иных проектов и делают многое, многое другое, без чего наша жизнь была бы куда менее прекрасной.

Пока Анар и Аниаллу беседовали, Верховная жрица Гвелиарин поднялась со своего трона и, остановившись на верхней ступени ведущей к нему лестницы, мягко улыбнулась почтительно склонившимся послам.

— Я хочу напомнить вам, что Бриаэллар — это не рядовой город или страна, — прозвучал чарующе-спокойный голос Верховной жрицы. — Это дом Аласаис. И если она впустила вас в своё жилище, то советую вам, непрошеным гостям, не указывать ей, какие порядки надо в нем устанавливать, — в словах алайки не было гнева — в них слышался лёгкий укор, какой бывает у матерей, поучающих своих неразумных чад. — Она позволила вашим соплеменникам жить здесь, приобщаясь к благодати, дарованной ей моему народу. И если вас не устраивает существующее в Бриаэлларе положение вещей, то врата города распахнуты для всякого, кто хочет его покинуть.

По напряжённым лицам послов было видно, что они уже искренне сожалеют о случившемся; казалось, что они вообще не понимают, что здесь делают. Люди выглядели растерянными — мудрый взгляд жрицы синими волнами своего благостного света смыл из их душ весь гнев, усмирил породившую его гордость, а вместе с этим и решимость спорить покинула послов. Все трое каниралийцев неловко поклонились и поспешили к выходу. На этом видение закончилось, яркие краски померкли и растаяли, словно янтарная дымка. Перед Анаром снова было освещенное зелёными огнями подземелье, кажущееся ещё более тёмным после изумительного покоя священного города. Сердце его всё ещё замирало от восторга: он был царским сыном, но такого не видел и при пышном дворе своего дяди.