Кошка, которая умела плакать… - [21]

Аниаллу нагнулась, чтобы поднять его, а распрямившись, увидела, что к ней приближается алай. Он был не особенно высок, но при этом казалось, что его сумрачная фигура заполняет собой всё пространство галереи, неумолимо надвигаясь на Алу, подобно грозовой туче. Как и у всех обитателей Великого леса, кожа патриарха Селорна была идеально-чёрного цвета без какого-либо оттенка. Глядя на него, хотелось юркнуть куда-нибудь в неприметную узкую щёлочку и затаиться там, зажмурившись и стараясь не дышать. Но никаких щёлочек поблизости не оказалось, и Аниаллу оставалось только, замерев, смотреть на эала, гневно прищурившего ярко-изумрудные глаза.

— Я разочарован, — прорычал алай, остановившись в нескольких шагах от Аниаллу, — как ты посмела, недостойная дочь, так опорочить имя своей семьи?! Понимаешь ли ты, что могла тем самым навлечь гнев богини на так благородно принявший тебя дом?

— Прости меня, отец. Я искренне сожалею, что разочаровала тебя и готова понести за это наказание, — Аниаллу опустилась на одно колено и склонила голову. Её пальцы были сцеплены в замок за спиной в знак её искреннего сожаления и стыда за содеянное.

В коридоре повисло тяжкое молчание. Аниаллу и Селорн замерли подобно изваяниям в нишах, прорезающих стену справа от них. Это была бы уникальная статуя кающейся тал сиа'лай и гневно взирающего на неё разъярённого эала, но она вряд ли когда-нибудь украсила бы эту галерею. Селорн не выдержал первым — сурово сжатые губы расплылись в улыбке, а хищное выражение лица смягчилось.

— Я вижу, Ан'си'шиал был не таким уж плохим учителем, как мне казалось, — заявил он, подняв голову Аниаллу за подбородок и заставив девушку посмотреть себе в глаза.

— Ты более не гневаешься, отец? — всё тем же искренне извиняющимся тоном, но уже с шаловливой усмешкой на лице спросила Аниаллу. Эал не стал отвечать — Алу и так было хорошо известно, что он, конечно же, не сердился на неё. Не было ни в Бриаэлларе, ни за его пределами существа, более довольного её поступком, чем патриарх Селорн.

Он протянул Аниаллу руку и помог ей подняться с колен. Ладонь его была такой же чёрной, как и тыльная сторона кисти, а длинные когти редко были втянуты внутрь, как сегодня. Столь же редко он улыбался так искренне: обычно на его губах играла плотоядная улыбка хищника или ехидная и презрительная усмешка, от которой чувствуешь себя таким отвратительным и ничтожным созданием, что хочется немедленно умереть. Именно поэтому мало кому нравилось смотреть в лицо Селорну, хотя, как и все алай, он был очень красив. Но Аниаллу, к счастью, принадлежала как раз к этому узкому кругу избранных.

Патриарх дома ан Ал Эменаит был непредсказуем, как дикий зверь, последствия его гнева давно вошли в легенды, как и то, что он часто пользовался данным всем эалам-мужчинам талантом телепата. Он превращал своих врагов в беспомощных марионеток, лишённых собственной личности и воли. В назидание оставшимся недругам и на благо семьи, разумеется, ведь слуги, беспрекословно выполняющие любой приказ, никогда не будут лишними.

Многие считали Селорна сумасшедшим. Многие боялись его. Многие ненавидели. Но мало кто знал, что всё его поведение, весь его образ жизни — отнюдь не следствие неуравновешенности и злобного характера, а лишь ширма. Его действия, с виду такие необдуманные и спонтанные, каждая вспышка его гнева, которая казалась непроизвольным проявлением эмоций, были хитро спланированным прикрытием для более тонких и менее… законных методов воздействия. Патриарх Селорн, бывший Властитель Великого леса был сильнейшим телепатом. И этот дар наделял его властью над врагами. Но не против каждого противника можно было действовать открыто: завладев чужим разумом, он мог бы тем самым сделать себя уязвимым для более могущественных персон, дав им возможность обвинить его в этом преступлении и, собрав на этой почве единомышленников, отправить Селорна к демонам.

Вот для того, чтобы этого не произошло, Селорн и позволил себе «распуститься» до крайности. Ему надо было скрыть, замаскировать своё влияние. Он был слишком талантлив, чтобы его волшебство могли обнаружить, но вот результаты применения этого волшебства были более чем очевидны и изобличали патриарха куда лучше всевозможных магических экспертиз. Магия Селорна не была сродни мягкому воздействию не-эалийских алаев, которое постепенно и незаметно для самого существа меняет его намерения, заставляя его испытывать такие чувства и привнося в его голову такие мысли, которые были угодны волшебнику. Патриарх ан Ал Эменаит действовал только в тех случаях, когда надо было быстро вмешаться в происходящее и переломить ход событий, когда в кратчайшие сроки надо было заставить то или иное существо кардинально поменять линию поведения.

Такую резкую перемену можно было бы списать на банальный испуг. А пугаться действительно было чего — тут ясно угадывались старания Ан'си'шиала Малаура, второго отца Аниаллу, поистине короля всех актёров. Это ему обязан был патриарх Ал Эменаит столь интересной и полезной ролью. За сотни лет жизни в Бриаэлларе о том, что за порывами Селорна стояли чёткий, холодный расчёт и потрясающий ум сверхосведомлённого эала, догадывались единицы, и все они принадлежали к алайской или танайской расе, то есть были в той или иной степени союзниками патриарха Селорна.