Кошка души моей - [40]
Пат никогда не ездила с ними. Она вставала рано, приходила домой поздно и бывала очень недовольна, когда Стив задерживался с девочками, поскольку у нее всегда было немало вопросов по программам, ответить на которые мог только он. И часто они вдвоем сидели в каминной далеко заполночь, обсуждая авторов, страны и репертуар. Тогда лицо Пат оживлялось, глаза блестели и темнели розовые нежные губы.
– Ведь кантри отражает самые лучшие, самые человечные черты американской культуры – эти необъятные просторы провинций, эти простые отзывчивые люди, эти города, принимающие всех и вся. Любовь, работа, семья, то есть, – Пат опустила глаза, – то, что близко и необходимо каждому.
Но Стива интересовала, скорей, коммерческая сторона проекта, и потому он не поддерживал такого рода разговоры; его душа давно осталась на Поп-фестивале в Монтерее. И Пат снова сникала, уходя в цифры и выкладки.
Миссис Кроули вела дом, как опытный лоцман, и Пат не оставалось в нем места. Настоящим ее домом стал телецентр, с его ссорами, привязанностями, интригами, иерархией отношений и, несмотря ни на что, обшей радостью по поводу любого успеха. Пат перебралась в новый, более просторный кабинет, куда влезли не только несколько мягких кресел для постоянно приходивших людей, но и низкий столик с диковинкой – огромным сверкающим русским самоваром, который подарил Стиву какой-то прорвавшийся в Штаты горячий поклонник «Битлз» из Советского Союза. Чувствуя усталость, Пат всегда подходила к самовару и смотрелась в его пузатые никелированные бока, а он отвечал ей непередаваемо смешными физиономиями.
Перед первым же прямым эфиром Пат остригла свои мягкие каштановые волосы, сделав ультрамодный «сессон» и отказалась вести «Шапку» в традиционных национальных нарядах. Она долго воевала с Уэлчем за элегантно-строгий современный костюм и, в конце концов, добилась своего. К ее мнению стала прислушиваться даже Брикси, для которой никогда не было никаких авторитетов. Иногда они вели обозрение на пару, строя передачу по контрасту томной сексапильной Шерс, комментировавшей песни жестко и придирчиво, – и строгой подтянутой Фоулбарт (для работы Пат оставила себе девичью фамилию), всячески поддерживающей молодых певцов. Правда, после записи первая обычно сидела в кафе с кем-нибудь из только что размазанных ею по стенке, а вторая запиралась в своем кабинете, разбирая свои и чужие ошибки и успехи.
Как-то в середине октября было решено провести большой эфир, посвященный знаменитому Музею кантри-мьюзик в Нэшвилле. Было много реквизита, подлинных вещей, не говоря уже о знаменитостях. Пат посчитала себя не вправе вести этот эфир, где говорилось в основном о песнях минувших лет, и смотрела программу из монтажной. Неожиданно на всех экранах появилось вдохновенно-отрешенное лицо, и, проваливаясь в ватную душную пустоту, Пат услышала резковатый голос ведущей передачу Текс Риттер, президента Ассоциации кантри-мьюзик:
– Уважая прошлое и любя настоящее, мы не можем не сказать и о таком феноменальном явлении, каким был трагически погибший Мэтью Вирц. У нас сохранилось несколько его записей, в том числе и его бесподобная «Кошка»…
Пат понимала, что надо встать и немедленно выйти из монтажной, но ноги отказывались держать ее. И с расширенными от боли глазами она вцепилась в края высокого монтажного табурета так, что побелели костяшки пальцев.
Пат пришла в себя у раскрытого окна в коридоре, куда ее вытащили двое пожилых монтажеров.
– Да-да, очень жарко, и сегодня такая беготня целый день, – бормотала Пат. – Спасибо, спасибо, я уже вполне оправилась… Сейчас постою еще минутку и вернусь, не беспокойтесь…
Старички ушли. Пат до крови кусала губы, чтобы только убрать вязнущий в ушах смертельно-черный голос, но он не исчезал, а темными крыльями бил по самому сердцу – разрушая, проклиная, маня. И вдруг дикое животное желание охватило Пат: шатаясь, она шла вниз по пустым лестницам, ничего не видя и ощущая себя лишь бездонным лоном, готовым принять любого. В огромном нижнем холле, обычно кишащем людьми, сейчас стоял лишь Алекс-тонкий, словно нарочно поджидавший ее. Разумеется, это было глупостью, вероятно, он просто только что приехал на свой шестичасовой выпуск новостей, но Пат уже шла к нему, раскрывая губы, на которых еще не высохла кровь, и слабо, неуверенно протягивая руки. Алекс воровато оглянулся и рывком притянул ее к себе. Пат мгновенно обмякла у него в руках, сползая животом по умело подставленному колену. Но как только чужие влажные губы коснулись ее рта, Пат как током ударило омерзение, и с глухим стоном вырвавшись из рук ничего не понимающего Алекса, она бросилась на улицу.
– Мэт… Стив, Стив! Мэт, – шептала она, плохо видя дорогу из-за мутивших глаза слез и, как пьяная, судорожно перекладывая руль из стороны в сторону. Она чуть было не налетела на стайку школьников, рассевшихся, как птицы, на краю тротуара и потягивавших из пластмассовых стаканчиков колу. И эти стаканчики вдруг ясно воскресили перед Пат такой же теплый осенний день, когда она сидела в сквере на Честер-стрит после визита к врачу, подтвердившему ее опасения. Шестнадцатое октября! Неужели прошел год? Год, суливший так много счастья, а обернувшийся смертью, не сыном, пустой постелью. Может быть, все это лишь сон, и вот сейчас она поднимется по каменным ступенькам дома под красной крышей и, обвив руками высокую загорелую шею, прошепчет в жаркую полутьму: «Милый, я…».
Ее родители знамениты, и перед ней открыты все пути. Как выбрать среди них тот, что предназначен именно ей? Она ищет любовь, разбивая мужские сердца. Но сможет ли она сохранить свое? Кто станет для нее лучшим учителем любви: знаменитый танцовщик, блестящий адвокат или колумбийский маг?
Сердце прекрасной балерины Малин разбито изменой любимого. Пытаясь залечить душевные раны, она отдается творческому вдохновению… И все же в глубине души она мечтает о тихой пристани, надежном мужском плече. Но кто ее судьба — друг, который любит и ждет ее уже много лет, или таинственный незнакомец, внезапно появившийся в ее жизни?
Куда уходит любовь? Героиня романа не знает ответа на этот вопрос. Однажды, в пылу слепой страсти, она оставила мужа и бросилась в объятия недостойного человека. Его измена привела ее к трагедии. По прошествии времени ее жизненный опыт удержит от роковой ошибки другую женщину, молодую талантливую художницу, и поможет ей обрести настоящую любовь.
Что делать женщине, узнавшей об измене мужа? Немедленно избавляться от тоски и спешить навстречу новой любви! Божене – обладательнице совсем не женской профессии ювелира – приходит счастливая мысль распрощаться с прошлым во время Венецианского карнавала. Но приехав в Венецию, она и не подозревает, какая «ювелирная» тайна встретит ее здесь.
Молодые влюбленные накануне свадьбы едут на море, чтобы насладиться экзотикой и друг другом. Спеша на завтрак, Люсия сталкивается в холле отеля с высоким красивым мужчиной, в котором она узнает знаменитого музыканта Дэвида Маковски. Встреча производит неизгладимое впечатление на девушку, и она расторгает помолвку. Но что такое любовь человека, имя которого кричит с афиш лучших залов мира?
Молодая писательница, чьи изысканно-эстетские романы входят в моду, вынуждает окружающих играть выдуманные ею роли. Но неожиданный поворот отношений с реальным мужчиной, которого она выбирает в герои своего нового романа, повергает ее в депрессию. Чтобы забыться, героиня с головой окунается в светскую жизнь Лондона. Но события вновь разворачиваются не так, как ей хочется. Она начинает осознавать пустоту собственной жизни. Жажда перемен и неожиданно возникшее чувство к молодому ученому-этнографу заставляют писательницу отправиться в Африку, где ее ждут настоящие, а не выдуманные приключения.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Он - беспринципный, отравленный деньгами и властью мужчина. Она - слишком наивная, безмерно доверяющая людям девушка. Два разных человека, с разной жизнью, ...и одним будущем. Одна встреча, два молчаливо брошенных друг на друга взгляда, и повернувшийся мир для двоих. Противостояние невинности и искушённости? Да. Вопрос только в том, кто победит? .
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..