Кошечка в сапожках - [41]

Тик с еще большей уверенностью подумал, что его пять сотен баксов не принесут ничего, кроме долгого пустого трепа.

Как бы то ни было…

Дело было в том, что…

Джейк жил в доме на Фэтбэк-Кей, потому что служил шофером у богатой пары, наезжающей сюда из Чикаго в период с января по май, а остальное время он присматривал за домом, а заодно и за множеством похотливых белых девочек, которых он раскладывал на королевской постели в спальне на втором этаже с видом на залив, и проделывал с ними такое, о чем они даже и мечтать не могли, потому что он был зверски сексуален, этот Джейк Делани. Он мог заполучить любую девушку на пляже — белую, черную, серо-буро-малиновую, он был чертовски талантливым! Ким, потупив глазки, призналась, что и сама поддалась на чары Джейка, вот почему она так много о нем знает. Джейк был не только великолепным любовником, но и вообще очень общительным и разговорчивым парнем.

Это случилось во время одного из их свиданий где-то на пляже, когда Джейк упомянул, что собирается сняться в главной роли в фильме, который должны снимать прямо здесь, в доме чикагской парочки на Фэтбэк-Кей. Тик и Моуз хорошо знали этот дом, они больше месяца тискали в нем разное дерьмо. Они только не знали, что именно Джейк является смотрителем дома. Они думали, что Прю арендовала его у каких-нибудь своих знакомых. Многие жаждут увидеть свой дом в кино, пусть даже в порно. Это для них все равно что попасть в «Сельскохозяйственный дайджест». Этот самый дом находился довольно далеко и от пляжа, и от основной трассы. Туда можно было привезти всю съемочную группу «Унесенных ветром», и никто бы ничего не заметил. Замечательное место для того, чем они собирались заняться. Они использовали все комнаты в доме. Снимали в основном дневные интерьеры, не считая нескольких сцен, где Конни с Джейком занимались сексом в океане. Значит, Джейк мог быть тем человеком, который договорился с парой из Чикаго, что Прю воспользуется домом во время их отсутствия. Это могло быть хорошим знаком. Если он близок был к Прю, договаривался для нее насчет дома и прочего, тогда она могла ему сказать, где этот фильм, пока ее не убил муж-болван.

Как бы то ни было…

Дело в том, что…

Джейк уже не жил на Фэтбэк-Кей.

Тик потребовал свои пятьсот долларов назад.

— Где, мать твою, он живет? — спросил он.

— Ну, я точно не знаю, — ответила Ким.

— Гони «бабки» обратно, — потребовал Тик, — сию минуту, мать твою.

— Подожди, — сказала Ким, — дело в том, что…

Дело было в том, что…

Еще в ноябре Джейк, заскочив в клуб, сообщил Ким, что они кончили снимать тот фильм, где он участвовал, и теперь он станет миллионером. Ким вначале подумала, что он собирается стать кинозвездой, что вполне вероятно, потому что он смог бы заткнуть за пояс Эдди Мэрфи вместе с Билли Ди Уильямсом вместе взятыми. Ни одна женщина не может пройти с ним больше сотни ярдов, не намочив трусиков. Но он сказал, что уезжает в Мексику.

— В Мексику! — сказал Тик.

— В Мексику, — подтвердила Ким, — чтобы разведать обстановку для режиссера фильма, и после того как он вернется, они уедут туда кое с чем, что дороже золота. Это были его точные слова, «дороже золота». Она подумала, что он имел в виду кокаин, но не стала переспрашивать. Самое главное было то, что…

— Что, мать твою, было самое главное? — прорычал Тик.

…Главное было то, что он взял «линкольн-континенталь», который пара из Чикаго оставила в гараже, и поехал по задворкам Алабамы и Миссисипи, потом через Луизиану и Техас и дальше через границу, а куда — она не знала. И поскольку это было довольно дальнее путешествие, он взял с собой какую-то девицу, чтобы скоротать время (вот если бы это была я, подумала Ким), и они ездили две-три недели…

— Кто она? — нетерпеливо спросил Тик.

— Шлюха по имени Эмбер Уилсон.

— Когда они вернулись? — спросил Моуз.

— Джейк все еще там, — сказала Ким, — но я слышала, что он дал Эмбер пинка. Я думаю, она ему надоела. Там, в Мексике, полно мексиканок.

— Где можно найти эту Эмбер Уилсон? — спросил Тик.

— Здесь есть один фокус, — ответила Ким.

— Что еще за фокус?

— Я слышала, что ее замели за провоз «травки».

— Замели? Где?

— В Техасе.

— В Техасе?

— А может, и не так. Может, это все слухи.

— А если ее не замели?

— Может, и не замели…

— Где она живет здесь, в Калузе?

— В Ньютауне, — сказала Ким.

Карлтону Барнэби Маркхэму явно не по душе была тюремная жизнь. Он был бледнее, чем в прошлый раз, и сделался еще более нервным.

— Я думаю, вам следовало настаивать на освобождении под залог, — сказал он.

— Я не могу добиться этого, — ответил Мэтью.

— А вы пытались?

— Я говорил с судьей Мэнккьюзо. Этот человек отказал сперва в освобождении под залог, а потом в моем ходатайстве. Он думает, что вы — маньяк.

— Ужасно.

— Он думает, что вы убежите, если он предоставит хоть малейшую возможность.

— Обязательно, — сказал Маркхэм.

— Не надо так шутить.

Маркхэм нахмурился.

— Значит, мне сидеть тут до суда?

— Боюсь, что так.

— Здесь что, Россия?

— Нет, Америка, Маркхэм. У меня к вам есть несколько вопросов.

— Ради Бога, называйте меня Карлтоном. Вы всегда чертовски официальны.

— Извините.

— Не извиняйтесь. Ваша задача — вытащить меня отсюда.