Кошечка из Сакурасо 7 - [53]

— От Мисаки-сэмпай слышал?

— Канда вроде как в одном классе с нынешним президентом.

Тогда ясно, кто сливает ему информацию. Каким-то неведомым образом в одном классе третьегодок оказались сакурасники Сората с Нанами и член школьного совета.

— У меня дела, — сказал Соитиро, давая понять, что разговор окончен, и направился к музыкальному залу. Сората последовал за ним.

Остановившись перед звуконепроницаемыми дверями, Соитиро через плечо оглянулся на Сорату.

— Почему за мной идёшь?

— Я впервые сюда пришёл на выступление, вот и подумал присоединиться к тебе, раз ты всё тут знаешь.

За спиной Сораты следовали, словно за мамой-уткой, Масиро, Нанами и Канна. Сората мог себе представить, откуда Соитиро всё здесь знает: тот ведь встречался с Химемией Саори, старшей сестрой Иори, которая выпустилась в марте.

— Унаследовал нахальство от Митаки?

— Не то чтобы я хотел ему подражать.

— Ну, в общем, как хочешь.

Пройдя вслед за Соитиро через звуконепроницаемые двери, они оказались в концертном зале.

Взгляд не знал, на чём остановиться: высокий потолок, идущие под углом вверх сиденья. На сцене, которая располагалась чуть ниже уровня входа, стоял рояль, блестевший словно чёрный бриллиант.

Передний был отведён для экспертов и жюри: на десяти местах значились имена. А средние и задние места, судя по всему, разрешалось занимать кому угодно.

Последовав за Соитиро, ребята расселись рядом на свободных местах в центре. Обивка у кресел впечатляла, сидеть было одно удовольствие.

Сората с любопытством осмотрелся по сторонам. Зрителей набралось около сотни.

Обстановка не располагала к разговорам, потому Сората решил ждать молча.

Примерно через десять минут прозвучало объявление:

«Начинаем дневной блок прослушивания».

Перешёптывания вокруг разом стихли.

На сцену вышла, цокая каблуками, облачённая в красное платье школьница. Сората узнал её — наверное, она училась на музыкальном направлении Суйко.

Поклонившись жюри, она пододвинула стул к пианино и села. Затем глубоко вздохнула, положила руки на клавиши и, без какого-то сигнала, начала.

Выступление продлилось меньше десяти минут. Девушка с заблестевшим от пота лбом поднялась, снова поклонилась судьям и ушла за кулисы.

Вслед за ней на сцену вышел следующий конкурсант: парень во фраке с зализанными назад волосами.

Как и недавняя девушка, он поприветствовал судей, поправил стул под себя и начал выступление по готовности. Мелодию играл ту же.

После него на сцену вышел следующий музыкант. Затем ещё один… и так, похоже, должно было продолжаться какое-то время. Нет, наверное, до самого конца.

Мелодии играли одни и те же, потому они постепенно стали утомлять.

Когда Сората наконец не удержался и зевнул, Соитиро объяснил, что конкурсанты должны играть определённую музыку. Бывало, что выбиралась одна мелодия из нескольких. Бывало, что мелодию назначали одну. А на некоторых конкурсах играли несколько мелодий с отборочных.

На этот раз играли композиции Шопена. Хоть перед выступлениями и объявляли: «Опус номер такой-то», — далёкому от классики Сорате это ничего не говорило.

Сидевшая рядом Масиро на шестом выступающем начала клевать носом. А Канна и вовсе мерно посапывала.

Спустя час Сората потерял счет своим зевкам. Если Иори в скором времени не покажется, они тут все заснут. Будто уловив мысли Сораты, Соитиро, державший список выступающих, произнёс, когда очередной конкурсант закончил:

— Следующий.

Сората растолкал Масиро.

Почти сразу же на сцене появилась фигура Иори. Его волосы выглядели так, словно он утром не расчесался, хотя на самом деле были тщательно уложены. Непривычный фрак смотрелся на нём на удивление хорошо. Когда мальчик молчал, у него был умный, загадочный вид.

Судя по реакции зрителей, многие в зале его знали.

— Это младший брат Химемии Саори, да? — послышалось сзади.

— Сестра, кажется, улетела учиться в Вену.

— Ну, на него тоже большие надежды.

— Нет, брат Химемии в Са…

Пока Сората колебался, оглянуться или нет, Иори сел перед роялем, прикрыл на миг глаза и посмотрел вверх, будто молил небеса об удаче.

Член жюри с белыми волосами, глядя на Иори, что-то прошептал сидевшему рядом иностранцу. Тот, услышав, одобрительно кивнул. Похоже, имя Иори так или иначе имело вес.

— Противно, — пробурчала Масиро.

Наверное, она высказалась об атмосфере, которая возникла. Сората с ней согласился. Пускай характерное напряжение перед выступлением всё ещё чувствовалось, его в какой-то мере подпортили.

Играть на фортепиано в подобных условиях тяжелее некуда, подумал Сората.

Иори занёс руки над клавишами, чуть приподнял плечи, и спустя миг мелодия началась. Сегодня она звучала уже бесчисленное количество раз. Мелкими деталями игра Иори отличалась, но Сората не чувствовал особой разницы. Пускай выступал Иори, музыка производила точно такое же впечатление, что и десяток раз до него.

Если одной фразой: играл он умело. Достиг того уровня, когда отчётливо видно, что занимается на фортепиано не первый год. Выступление радовало, мелодия звучала приятно. Но не более. Если бы попросили сравнить с предыдущими конкурсантами, разницу определить было бы очень непросто.