Кошак - [240]

— Зачем теряться? — промурчала девочка, приподнимаясь на локте и заглядывая мне в глаза. — Такой милый мальчик не должен теряться! Собирай свою картотеку. Только не предпринимай никаких активных действий без одобрения Дальней разведки. Но главное — делай то, что от тебя требую я.

— Вербуешь?

— Уже, милый, уже. Куда ты теперь от меня денешься?

— И что я должен делать… прямо сейчас? — голос непроизвольно сорвался в хрипотцу. Меня натурально возбуждала эта зависимость от коварной разведчицы с многообещающим именем богини плодородия.

— Я должна подумать… — ладошка Нимфы пробежалась по моей груди, ероша волосяную поросль. Возбуждение становилось нестерпимым. — Ты заменишь исполнителя одного плана… Меня смущает слабая его подконтрольность разведке… А дальше будешь действовать по обстановке — у тебя для этого есть все возможности. Например, можешь красиво «слиться», как до того бежал. Мне только нужно будет переговорить кое с кем.

— Вот что, девочка, — я всё же справился с рвущим тело и разум желанием. — Не смей использовать меня втёмную. Я хочу участвовать в ситуации принятия решения.

— Почему бы и нет?.. Псионец запросто может выдвинуть такое требование… А ты неплохо вжился в роль, милый.

— Возможно потому, что кровь не обманешь?

— Возможно. Сейчас я вызову одного человека. Мы поговорим. Ты будешь полноправным участником беседы. Но смотри, не переступи грань.

Слова разведчицы не сильно расходились с делом — впрочем, как и всегда. После того, как я убрал поля, и мы приоделись, она принялась упорно кого-то вызывать. Креслице, в котором разместилась девочка, окуталось веерами голограмм, закручивающимися вокруг, точно воронка набирающего силу торнадо. Пальчики республиканки сновали по воздуху, давая фору пользователям планшетов с моей малой родины. Девочка сейчас больше всего напоминала магиню, раскручивающую вокруг себя персональный шторм.

Я, сидя в соседнем кресле, с интересом наблюдал за манипуляциями подпольщицы. Уж больно много усилий предпринимала Нимфа для банального вызова рядового абонента. Тут ощущалась работа целого комплекса программ переадресации и шифрования, в которых и закопалась моя визави. Наконец её старания увенчались успехом, ворох картинок вспыхнул и слился в объёмную проекцию. В нашем тесном кружке возник третий персонаж. Мрачное, серьёзное выражение лица подчёркивалось тяжёлым подбородком и проплешинами седых волос в некогда пышных тёмно-русых прядях. Мужчина глянул на меня из-под низких бровей и прикипел взглядом к разведчице.

— Нимфа? Чем обязан? Ты рискуешь!

— Нет. Я предприняла все мыслимые меры предосторожности, Фарелл. Канал безопасен. К сожалению, он одноразовый, поэтому нам нужно использовать его возможности по максимуму.

— Хорошо, я слушаю. И кто этот человек рядом с тобой? Ему можно верить?

— Давая инструкции, Центральный Комитет посчитал, что можно. У меня на этот счёт своё мнение.

— Псионец?.. — с полуслова догадался собеседник.

— Да. В общем, Фарелл, я с ним пообщалась. Как видишь, мы до сих пор вместе.

— Что скажешь?

— Я категорически против его использования в операции.

— Причина?.. Хотя нет, подожди, сейчас вызову товарища, ответственного за подготовку планетарной фазы.

Не прошло и десятка секунд, как нас в виртуальной комнате стало четверо. Новый участник был затемнён, его лицо искажалось какой-то специальной программой-анонимайзером. Тем не менее, я почувствовал исходящее от подпольщика недовольство.

— Зачем этот цирк, Фарелл? — вопрошал он, обозрев нас всех.

— Цирк? — недоумённо вздёрнул бровь руководитель.

— Да, цирк. Зачем реформировать организацию, бороться за конспирацию, чтобы устраивать такие вот коллективные посиделки с участием посторонних? Ещё и по голограмме…

— Так надо, — просто обрубил революционер, и соратник вынужден был принять его позицию, несмотря на явные возражения. — Нимфу ты знаешь. А этот товарищ — псионец. Тот, кто будет исполнителем в твоей операции.

— А как же секретность?

— Хорошо секретность. Лишь четверо будут знать фигуру исполнителя. Я — потому что принимаю решение. Нимфа — потому что выполняла поручение Центрального Комитета. Псионец — потому что ему работать. Ну и ты. Или считаешь себя не вправе владеть подобной информацией?

— Не надо на меня давить. По плану, исполнителя должен знать только ты. Даже я не должен видеть его в лицо, — даже программа корректировки внешности не смогла скрыть, как кривится субъект.

— Твоя задача — ввести исполнителя в курс дела, — не отреагировал на очередной выпад Фарелл. — Никто больше не узнает деталей. Все остальные будут полагать, что мы просто помогаем псионцу с документами.

— Мои возражения, как понимаю, тебе не интересны, Фарелл? — Нимфа была похожа на ледяную статую. Даже голос, казалось, издавало вибрирующее возмущением тело — плотно сжатые губы просто не способны были пропускать звук.

От всей этой ситуации отчётливо веяло сюрреализмом. Чудовищная асинхронность разговора била по нервам. Каждый тянул одеяло на себя, и я не собирался вносить в него элемент упорядоченности. Пора было показать свой знаменитый псионский «такт».

— Послушай, Фарелл, или как тебя там. Мне решительно плевать на вашу секретность. Избавьте меня от ваших внутренних склок. Я хочу знать одно: когда получу документы и личину, и смогу покинуть эту треклятую планетку. Ни в каких ваших разборках до встречи с Нимфой я принимать участия не планировал. И если вы даже сами не знаете, нужно ли вам это, то просто отдайте мне то, что обещали. Или дайте указание Нимфе это сделать. Или как у вас такие решения принимаются?