Кошачья свара. Мадрид, 1936 - [76]
Диего де Аседо по прозвищу Кузен и Франциско Лескано наслаждались бы в этом мире одинаковым общественным положением или, иными словами, были бы хуже собак, если бы Веласкес не отправил их в царство бессмертия через переднюю дверь. Аседо и Лескано были карликами, входившими в состав многочисленной шутовской братии при дворе Филиппа IV. Картины с их изображением - большие, метр в высоту и восемьдесят пять сантиметров в ширину, портреты принцесс Маргариты и Марии-Терезы были такого же размера. Художник одинаково смотрел на все модели, будь то принцессы или карлики: человечным взглядом, без лести, но и без сочувствия. Веласкес - не Бог, он не чувствовал себя призванным судить мир, давно и безвозвратно созданный к тому времени, когда он в нем появился; его миссией было строгое воспроизведение мира таким, как есть, и он старательно ей следовал.
Лескано, очевидно, страдал идиотизмом; надо полагать, Аседо тоже. Вдобавок к скудоумию, или, может быть, в его результате, двое шутов делали на картинах то, что требовало минимального ума и обучаемости, двух качеств, которых они были лишены: Кузен держал открытую книгу размером почти с него самого, а Лескано - колоду карт, как будто готовясь раздать их для игры. Открытая страница книги Аседо выглядела покрытой строчками и даже иллюстрированной, но это обычный трюк Веласкеса: при близком взгляде становилось понятно, что буквы и картинки представляют собой лишь однообразные пятна. То же самое с колодой карт. Шуты занимали большую часть полотна; с правой стороны каждой композиции были изображены горы Гуадаррама; удаленность гор и отсутствие других объектов позволяло понять, что карлики находятся в поле; свет падал, как в поздний час; общая картина наводила на мысль о запустении. Величие гор на заднем плане и образец незначительности и беспомощности на переднем.
Энтони был так поглощен этими персонажами, что сам того не замечая шевелил губами, словно бы разговаривая с ними. В это мгновение Аседо и Лескано представлялись ему единственными существами, способными понять и разделить его печаль перед лицом надвигающейся катастрофы, которая разрушит всё на своем пути, начиная с прекрасного и благородного, и не будет знать жалости к слабым. "Это не моя страна, - пробормотал зачарованно вглядывающийся в картины англичанин, - было бы абсурдом связывать свою судьбу с судьбой людей, которые со мной не считаются и даже не знают о моем существовании. Нельзя объявить бегством то, что является всего лишь разумным отступлением".
Карлики не отвечали. Они смотрели прямо перед собой, но не на зрителя, а на что-то другое, вероятно, на самого рисующего их Веласкеса, а может быть, в бесконечность. Это безразличие не удивляло Энтони, который не ожидал большего. Для него эти карлики представляли собой народ Мадрида, немых спутников на пути в бездну.
Он развернулся, чтобы направиться к выходу, по-прежнему погруженный в параллельный мир живописи, как вдруг обратил внимание, что к нему решительным шагом направляется какой-то человек в жилете и тирольской шляпе. Это мгновенно швырнуло его обратно в реальность: без сомнений, это тот самый коварный Коля, и он идет к нему с преступными намерениями. Словно в кошмарном сне, ужас сковал ноги Энтони, он хотел крикнуть, но из горла не вырвалось ни единого звука; инстинкт самосохранения заставил его поднять руки, и он бестолково ими взмахнул, чтобы защититься и отбить атаку. Видя такую реакцию, мужчина испуганно остановился, учтиво снял шляпу и воскликнул на высокопарном английском:
- Ради Бога, Уайтлендс! Вы сошли с ума?
Паника уступила в сознании Энтони место изумлению.
- Гарриго? Эдвин Гарриго?
- Я не знал, как с вами связаться, и не хотел обращаться в официальные инстанции, поэтому решил прийти в музей, убежденный, что рано или поздно встречу вас здесь. В худшем случае, сказал я себе, черт возьми, визит в Прадо стоит всех неудобств путешествия.
Изумление прошло, и Энтони охватила глухая ярость.
- Не ждите теплого приема, - процедил он сквозь зубы.
Старый хранитель пожал плечами.
- От вас я ничего не ожидаю. Тем не менее, вам следует быть мне признательным, - он указал на шутов и добавил: - Мы не могли бы поговорить без присутствия этих несчастных? Я поселился в двух шагах отсюда, в "Палас-отеле". Там нам будет спокойно и удобно.
Энтони колебался. Он бы с огромным удовольствием отправил к черту самодовольного интригана, но здравый смысл подсказывал ему, что не стоит враждовать с мировым авторитетом в живописи, который мог принести как огромную пользу, так и множество проблем. После недолгих раздумий он сделал жест неохотного согласия и направился к выходу, старый хранитель следом. Они безмолвно пересекли бульвар Прадо, затем нашли уединенный уголок в роскошной ротонде, скинули пальто, развалились в шелковых креслах и продолжили напряженно молчать до тех пор, пока старый хранитель не сказал вполголоса:
- Ей-богу, Уайтлендс, бросьте вы уже свою проклятую подозрительность. Вы и правда думаете, что я хочу украсть у вас заслугу этого открытия? Подумайте хорошенько, я хранитель Национальной галереи, личность, если позволите мне такую нескромность, всемирно известная, и мне осталось совсем немного до пенсии. Поставил бы я под угрозу репутацию всей своей жизни из-за авантюры с неясным результатом и, если позволите так сказать, сомнительной законности? Даже если бы я решил совершить подобное безрассудство, приехал бы я сюда только для того, чтобы ввести вас в курс своих намерений?
Время и место действия романа «Город чудес» – Барселона конца XIX – первой половины ХХ в., главный герой – нищий деревенский мальчишка, который начинает свою жизнь в большом городе с распространения анархистской литературы и продажи жидкости для выращивания волос, а заканчивает ее богачом, властителем финансового и преступного мира.В этом произведении, продолжающем традиции плутовского романа, причудливо переплетаются легенды и исторические факты, фантазия и реальность, сатира и романтизм, любовь и жестокость.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
„Тайна заколдованной крипты“ — необычный и неожиданный роман. Это одновременно и остроумная пародия на детектив, и карикатура на жизнь большого европейского города. Из школы при монастыре загадочным образом исчезают ученицы. Осознав свое бессилие, полиция прибегает к помощи весьма своеобразного персонажа — бывшего преступника, а ныне — пациента психиатрической лечебницы. Возможно, именно это сочетание свойств и придает его суждениям удивительную прозорливость, а поступкам — забавную непредсказуемость. Но главное — только этому экстравагантному сыщику оказывается по силам раскрыть таинственное преступление…Романист и драматург Эдуардо Мендоса (р.
Эдуардо Мендоса — современный прогрессивный испанский писатель. В романе «Правда о деле Савольты» автор вскрывает классовые противоречия, лежащие в основе капиталистического общества; разоблачает мир стяжательства, показывает связь буржуазии с милитаризмом, гонкой вооружения, терроризмом.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Роман Рафаэля Сабатини — о пиратах Карибского моря. Главные герои оказываются в самых невероятных ситуациях, их окружают подлинные, невымышленные персонажи, например, Генри Морган и другие известные личности.
