Кошачья работа - [2]

— Комбат, мы нашли пульт управления, — прохрипела рация голосом молодого адъютанта. Мурз потряс головой, разгоняя морок. Долг звал.

Контрольный зал мигал огнями и светом. Саперы подвели электричество, ряды древних человеческих машин оживали, гудя вентиляторами. На огромных, мерцающих мониторах пробежали зелёной волной ряды символов. Мурз развернул клавиатуру наоборот — так было удобнее — и принялся вводить команды, мысленно благодаря хвостатого предка, часами смотревшего с высоты монитора на то, как это делал когда-то человек.

— Заправка… Выполняется. Заряд — проникающий.

— Координаты цели. Принято.

— Предстартовая проверка. Пройдено.

Перед последней командой лапа чуть замерла. «Лови подарок, крысиный король», — муркнул он, занесённая над пультом лапа чуть дёрнулась. Если все пройдёт нормально… Когти Мурза дёрнулись ещё раз, кнопка «старт» с сухим щелчком ушла вниз.

— Запуск.

В уши ударил оглушительный рёв. Бетонные стены бункера задрожали, серебристым дождём посыпалась на уши известь.

— Полет нормальный, — невозмутимо сообщил монитор. Огненная стрела вспорола серо-стальную хмарь небес. На поверхности часовые, благоговейно прижав уши, наблюдали невиданный в этих местах восход злого человеческого солнца.

— Лови, Джерри, привет от Тома, — оскалил в улыбке жёлтые клыки овчар-разведчик.

— Вроде того, — муркнул про себя Мурз. Ему этот мультик совсем не нравился.

По экранам бежали потоком ряды цифр и слов — контроль систем, полет нормальный, время до цели — ещё много. Приказ требовал от Мурза дождаться слов «цель поражена» и только потом уходить. Надо было ждать, что коты и делали. Съели сухой паек — инстинкты воротили нос, не своя память звала на штурм холодильника — поискать молоко. Белое, парное и восхитительно вкусное. Да где же его найдёшь теперь. Впрочем, в прошлом году генетики клана Сиам сумели по паре костей восстановить настоящую корову. Так что может быть, года через два… А пока Мурз велел инстинктам заткнуться и сожрал, что дали. Потом полистал человеческие записи в дневнике базы — может быть, удастся понять, куда делись люди. Но строчки дневника были однообразны: «Все в норме, служба идёт, рутина…» сделанные человеческой рукой записи внезапно оборвались, и пошла регистрация с автоматов — взрывной рост радиации, ядовитые дожди, пепел, закрывший небо — это начал гореть и взрываться брошенный без ухода мир. Потом выключилось электричество, и записи оборвались совсем. Мурз поёжился, вздыбив лохматую шерсть, и пошёл читать дальше. Новости. Последние человеческие новости, двухвековой давности. Кто-то шумно и велеречиво жаловался на проблемы с экологией.

«Это что, шутка?» — мурлыкнул про себя Мурз, сердито чихнул, вспомнив серую хмарь на дворе, и ударом лапы закрыл страницу.

Шум за стеной оторвал от экрана — там старый мейн-кун, сердито тряся кисточками ушей, отчитывал молодого адъютанта.

— Эх ты, молодёжь, благородных ангорских кровей, а по-собачьи лаешься.

— Это человеческие слова, — возражал, прижав уши, ангорец.

«Не доказано», — рявкнул на спорщиков Мурз. Спор о том, является ли так называемый мат человеческим или все же собачьим изобретением, учёные могли вести долго. Особенно учёные филологи из клана Бенгал на встречах с коллегами из дома Чи-хуа. Где-нибудь на юге, где небо уже чистое и синее, зелень вокруг и нет серой хмари. Но не здесь, в забытом людьми бункере посреди мёртвого леса.

— Да я только, — начал было оправдывался адъютант, но тут входная дверь хлопнула ещё раз, и взгляду Мурза предстала оскаленная и донельзя встревоженная собачья физиономия.

— Надо уходить. Крысы. С севера… — пёс говорил, вывалив красный язык наружу. Слова давались ему тяжело — запыхался, уходя от погони.

— Идёт великий прайд.

Уши Мурза плотно припали к голове. Великий прайд — чтобы остановить его, нужна дивизия, по меньшей мере. Но…

— Занять оборону, — хрипло промурчал он.

— Ты что, котяра, — тут пёс пролаял пару слов недоказанного происхождения, — нас же за пять минут сожрут, не подавятся. Уходить надо.

— Никто отсюда никуда не уйдёт, — ещё один голос ударил в уши ведром холодной воды. Из полумрака коридора выплыла голая, вся в складках оскаленная морда. Лампочка на потолке мигнула — зелёным огнём сверкнули во тьме холодные немигающие глаза. Овчар, вздрогнув, припал к земле, а Мурз только усмехнулся в усы — Ибрам, политический офицер батальона, происходил из редкого, не поминаемого всуе клана Сфинкс, а эти ребята могли напугать любого.

— Никто отсюда никуда не уйдёт, — повторил Сфинкс, мерно вышагивая на середину зала. — Второй великий прайд идёт с юга.

— Занять оборону, — прохрипел Мурз ещё раз. Память предательски подсунула картину некоей дымчатой шёрстки и бездонных зелёных глаз. Казалось, эти глаза смотрели на него укорительно.

«Извини, теперь уже в девятой жизни, дымчатая, — успел подумать Мурз, выскальзывая из зала, — люди обещали».

Небо над святилищем — серо-стальное, ровное, фосфоресцирующее. Солнца в этих краях нет — и не будет, пока очистные команды сюда не доберутся. «Если доберутся, — угрюмо думал Мурз, ловя в прицел кромку мёртвого леса, — если…». Коты батальона — невидные, пушистые тени — распластались на серых острых камнях — полукольцом, спиной к входу. Старшина сапёров, ворча и сердито тряся кисточками лохматых ушей, разворачивал провода заграждения. Мёртвый лес застыл — ветер был слишком тих, чтобы сдвинуть перекрученные чёрные ветки. На мгновение все застыло, да так, что Мурз подумал было, что все обойдётся — и тут он заметил, как на краю видимости нагнулась древесная крона. Одна, потом другая. А потом все, медленно, будто волна пошла по чёрному лесу. Ближе и ближе. В уши ударил тупой протяжный звон, от которого кошачья шерсть встала дыбом на загривке. Крысиный король не хотел умирать. Его воля звоном в ушах гнала вперёд поток хищных тварей. Первые разведчики — красноглазые, мелкие злобные — возникли на опушке. Хвост у Мурза выгнулся дугой: «Не стрелять без команды». Предательски задрожали усы.