Кошачьи когти - [4]

– Мы могли бы пойти вместе с ним, – протестующе сказал отец Матео, когда Хиро закрыл раздвижную дверь.

– Самураи не ходят вместе с простолюдинами. – Хиро осмотрел священника с головы до ног. – Гораздо важнее, что на тебе твое старое кимоно и нет мечей.

– Ты же знаешь, я не люблю их. К тому же нам надо поторапливаться.

– Зачем же я тогда учил тебя сражаться на мечах, если ты их не носишь? – Покачал головой Хиро в ответ на упрямство священника. – Неважно. Как ты и сказал, надо торопиться. Переоденься и возьми мечи.

– Почему мечи так важны?

– Ты уже два года живешь в Японии и до сих пор не понял?

Священник скрестил на груди руки.

Хиро махнул в сторону двери:

– Ты видел, как он отреагировал на мое появление? Только у самураев есть право носить два меча и приказывать людям подчиняться. Сёгун пожаловал тебе статус самурая, сегодня ты должен этим воспользоваться. Если женщина оказалась в беде, твои мечи могут понадобиться тебе, чтобы спасти ее.

– Но у нас есть твои.

– Моим заплачено за то, чтобы защищать тебя, – ответил Хиро. – Ни я, ни мой клан ничем этой девушке не обязаны.

"И у меня есть все основания позволить ей умереть, если это спасет тебе жизнь", – подумал он.

Но вслух ничего не сказал.

Глава 2

Хиро и отец Матео вышли из дома и направились по узкой земляной дороге к реке Камо. Священник был выше своего японского телохранителя почти на десять сантиметров. Но приобретенная им за счет роста в метр восемьдесят два сантиметра солидность, была полностью погублена катаной. Длинный меч болтался за его спиной, словно хвост перевозбужденной собаки.

Хиро покачал головой и попытался побороть улыбку.

– Если бы будешь чаще его носить, все будет хорошо.

– Да. Ты мне говорил это уже раз десять. – Отец Матео улыбнулся, пытаясь смягчить резкость, возникшую в его словах.

Спустя примерно километр, мужчины прошли мимо ворот тории, дорога от которых вела к храму Окадзаки, обозначавшему восточную границу Киото. Около ворот жрица синто в белом одеянии торговала амулетами. Она вежливо кивнула отцу Матео. Религия синто признавала множество богов. Жрица не видела в христианстве никакой угрозы.

Отец Матео молчаливо поприветствовал ее в ответ. Он часто видел женщину на дороге и, несмотря на то что не был сторонником ее веры, все же не желал ей никакого зла.

У реки Хиро с отцом Матео повернули на юг и пошли по грунтовой дороге, идущей вдоль восточного берега. По обочине росли вишневые деревья. Месяц назад их цветы опадали с ветвей, словно снег. Но Хиро больше предпочитал майские листья, а не апрельское цветение. В листьях проще прятаться.

На дороге Сандзё через реку был перекинут мост. Как только мужчины его перейдут, дорога приведет их в Понто-тё, извилистую улочку, соединяющую дорогу Сандзё с дорогой Сидзё на юге. Чайные дома и бордели заполняли узкую мостовую, оставляя слишком мало места, чтобы трое человек смогли выстроиться по ширине в одну линию.

Хиро бросил взгляд на мост и город по другую его сторону. Он ненавидел Понто-тё. Его беспокоила не ограниченность пространства, а большая концентрация в этом месте женщин без чести и совести.

К востоку от моста улица Сандзё была обитаема. Ухоженные сады и деревья окружали жилые дома. Как и обещал посланник, у третьего дома слева на страже стояли каменные псы. Само здание было двухэтажным, на высоком фундаменте и с крутой островерхой крышей. Над широкой верандой, опоясывавшей дом, нависали длинные карнизы. К воротам по обе стороны от дома вела гравийная дорожка. От любопытных взглядов жилище защищал деревянный забор.

В переполненном Понто-тё не было места для частных садов. К тому же, посетитель чайного дома платил отнюдь не за красивый пейзаж.

Отец Матео подошел к двери и постучал с такой уверенностью, что Хиро задался вопросом: сколько времени его благочестивый друг провел в чайных домах?

Дверь распахнулась, и перед ними предстала женщина в официальном кимоно, расшитом темно-фиолетовыми цветами. Несмотря на столь ранний час, ее волосы и макияж были безупречными. Судя по лицу, она была уже в возрасте, хотя ни одна морщинка не испортила ее напудренные черты.

Увидев священника, она наклонила голову.

Отец Матео поклонился.

– Доброе утро, Мадам Маюри. Саюри посылала за мной?

Схожесть имен предполагала либо отношения матери и дочери, либо учителя и ученика. Хиро решил, что здесь речь идет о последнем. Он не видел в высокой женской фигуре, стоящей в дверях, материнских черт.

Словно услышав его мысли, взгляд Маюри переместился на Хиро.

Он наклонился так, чтобы было достаточно продемонстрировать свои манеры, но не уважение.

– Я Мацуи Хиро, переводчик и писарь отца Матео.

Вымышленная фамилия прозвучала из его уст весьма естественно. Он так долго пользовался этим именем, что оно фактически стало его собственным.

– Я вас здесь прежде не видела, – сказала Маюри.

Это не было ни вопросом, ни утверждением, но в то же время и тем и другим.

– Его предыдущие визиты касались исключительно религии, – ответил Хиро. – На этот раз он может столкнуться со словами, которых не знает.

Маюри кивнула, но не поклонилась. Хиро решил не обращать внимания. Чайные дома стояли особняком в социальной иерархии. И хотя обычно посетителям мужского пола здесь предпочитали угождать, это утро выбивалось из общего порядка. Да Хиро и не был здесь гостем.