Коса с небес - [2]

Юля бережно взяла из его рук телогрейку и повесила, после дала гостю тапочки. Сергею казалось, что он мгновенно перенесся в них из раздолбанных кирзовых ботинок. Но она заметила эти антиноски: у пальцев уже все истлело, и лишь пятка с достоинством куталась в ткань.

Сергей вдруг вернулся к юркому вытаскиванию денег:

- Юля, у меня это пройдет. А ловкость, глазомер, конечно, останутся. И пригодятся в работе.

- В учебе, - уверенно ответила она.

Он понял, что Юля уже верит в его счастливое послезавтра. И это окончательно разогрело холодную сердцевину Сергея. Она верующая, вот почему - везде дома: в автобусе, на асфальте, всюду! Он понял, какой фон стоял за нею, и даже ему это тоже... мило. Иным бывают милы у девушки какие-нибудь морковные веснушки и картавость.

- Варенье, варенье и еще раз варенье! - Юля выставила три банки разного цвета. - А это салаты...

Да отчего у него иногда такой взгляд, словно он еще в младом возрасте видел страшную, кощунственную сцену и боялся увидеть ее еще раз. Она полила ему на руки и дала свое любимое, "березовое" полотенце.

А Сергей отжался взглядом от икон на стенах и попросил пить. Пил с таким вдохновением, что самому казалось: вот-вот горло вывихнется. Что это со мной?

- Один раз я тебя видела, - Юля тоже не знала, что с нею. - На Рождество мне подарили такого огромного Деда Мороза из шоколада: я уронила его на ногу. Синяк неделю не сходил. И я поняла: кому-то не досталось подарка... тебе.

- Моя мама тоже была такая: до трех лет меня не била, а потом умерла. А отец... да ну его на фиг!

- Я научилась делать такой вкусный салат - у Вари! Редька, морковь, сметана и яблоки. Ты будешь? Ты будешь.

Юля начала чистить редьку, подпорченную каким-то червем. На все найдется червь, даже на редьку.

- Вкусно?

- Еще бы! - Сергей ел салат с таким вдумчивым жаром, с каким Эйнштейн не принимался за свою теорию относительности.

- А могу и суп достать, но он, наверное, остыл.

Юля открыла заслонку печи и отпрянула: угли в загнете светились, словно образуя огнезрачный престол! Почему? Они давно должны были потухнуть. "Есть ли домашность в раю? - пронеслось у нее в голове. - Наверное, есть, но настолько высокая, что отсюда не представишь". И в тот же миг угли покрылись серой пленкой, всю пылкость свою до остатка вложив в суп.

- Чем у вас еще вкусно пахнет? - спросил Сергей, доставая сигареты.Словно дорогим куревом?

Дело в том, что Юлина мама работала на табачной фабрике и так привыкла к запаху, что на праздники всегда приносила домой табачные листья- не могла без этого. Юля объясняла, показывала, а сама все думала: что за странное видение было в печке, почему-то оно ее волновало...

Потом, уже на втором месяце беременности, она еще раз увидит сей огнезрачный престол - после того как найдет в бумагах Сергея случайно клочок из тетради в клеточку. Там нарисовано, как он разрезает ей сумку. После, видимо, спохватился и зачеркнул крест-накрест это воровство. Но клочок не выбросил...

А до этого Сергей поступил в военное училище, и один раз Варя, давно знакомая с ним, сказала Юле, что встретила Упрямцева в центре (она знала всех по фамилии - так было принято в филологической среде, типа "Онегин, я скрывать не стану..."), и он предложил ей сходить в кино.

- Варь, не надо, а?! Как бы он тебя узнал: ты уже месяц как блондинка, а была брюнетка.

- Серьезно, Юль, поверь! Он сделал это с таким видом ребенка, открывшего, что есть другие сорта конфет. И я подумала: мэйби, он ненормальный, тогда дети-то какие будут!

Юля с тоской глядела на подругу. Конечно, в училище хорошо кормят, режим, каждый день зарядка, по Сереже стали бегать шары - такого каждая захочет, даже Варя не устояла.

- Да ты сама ему предложила! Открыла свои нижние объятия (это были слова из детского стихотворения Вари - про лягушку).

И после этих слов Юля подумала: все - бездна. Варя стоит напротив, но это уже враг. А Варя так же отзеркалила эту мысль: да-да, Юля не хороший друг, а хорошая стерва. Хотела, как лучше, а она...

Но прошло три месяца, и как срастаются все живые ткани - растения, нервы, дружбы, - так и у Вари и Юлей срослось. Но шрам остался. Так, Юля в ту сессию не могла ничего учить и провалила историю КПСС: сколько она на своем съезде постановила МТС построить; даже святые Кирилл и Мефодий ничего не могли Юле сказать, хотя она мысленно просила их. Эх, Варя-Варя, зачем ты сказала... Это будет уже не Дружба, а дружба.

Но в конце концов институт Юля закончила. Когда играли свадьбу, Сережа тоже уже получил звание старшего лейтенанта. Его оставили в училище преподавать политэкономию социализма.

Октябрь-свадебник! Зачем ты не январь? Зимой все кусты занесены снегом, а осенью шиповник такой колючий - ухватил кусок прозрачной Юлиной фаты и не отпустил! Пришлось немного обрезать. Плохая примета, сказала соседка Валентина Лихоед.

- Пустодымка, молчи! - закричала на нее старая Олимпиевна. - Уж ты-то не суйся, а?!

Валентина и Леонид Лихоеды (такие красавцы, что даже синяки их не портили) жили через стенку. Дом был крылатым - в два крыла. Пьяные ссоры соседей часто не давали Юле заснуть. Но незадолго до свадьбы родители пригласили священника и квартиру освятили - побочным эффектом этого стало прекращение скандалов у Лихоедов. Стенка-то общая, а ее освятили.