Корж идет по следу - [9]

— Свои! — долетело в ответ. Из темноты вынырнул всем знакомый Орлик. Но в седле сидел кто-то чужой, и ребята молча и настороженно смотрели на него.

— Здорово, хлопцы! — седок помахал рукой и, легко спрыгнув на землю, подошел ближе.

В свете костра ребята хорошо разглядели его.

Коренастый, широкоплечий, — плащ Захара Иваныча, что на нем, облегает его плотно, только немного длинноват. Темные глаза смотрят зорко и вместе с тем приветливо. Волосы гладко зачесаны назад, а виски, словно в зиму инеем, припушило сединой. На ногах ботинки — похоже, что городской.

— Можно к вашему огоньку?

— А вы кто такой? — спросил Васька.

Алексей Петрович взглянул на напряженные, выжидающие лица ребят и рассмеялся:

— Не узнали?

— Нет…

— Эх, вы, гвозди-козыри! А я у вас второй день гощу. Как же это так?..

— А вы к кому приехали?

— В колхоз, ко всем. В том числе и к вам. А остановился у Захара Иваныча.

— Я знаю! — обрадованно воскликнул один из мальчишек. — Вы из города?

— Да.

— Ночью пришли?

— Точно. Откуда тебе известно?

— Так вас же мой брат задержал, Володька.

— Было такое дело. Значит, мы уже знакомы. И после этого такая встреча!.. Ай-яй! А я думал: сейчас приеду к друзьям, рыбки с ними половлю…

Осмелевшие ребята громко расхохотались.

— Как раз успели!

— У нас уха уже поспела, а вы — ловить…

— Уха! — обрадовался Корж. — Так это же еще лучше! Прямо к горяченькому попал! Ловко! — он потер руки. — Угостите, что ли?..

— А чего ж! — по праву старшего за всех ответил Васька. — Милости просим! — и он широко улыбнулся, очень довольный тем, что вот и у них, мальчишек, нашлось чем угостить гостя из города.

Алексей Петрович расседлал Орлика и пустил пастись. Потом снял плащ, расстелил на свободное место рядом с Васькой. Ребята терпеливо дожидались его, сидя с деревянными ложками и ломтями хлеба в руках. Такая же ложка и большая ржаная горбушка были приготовлены Коржу.

Уха припахивала дымом, рекой, травами и еще какими-то неуловимыми вкусными запахами, которых никогда не имеет уха, сваренная дома, будь она даже из отборных стерлядей, а не из мелких окунишек, ершей и плотичек.

Ели молча. Пошмыгивая носами, ребята неторопливо и деловито черпали из котелка, подставляя под ложки куски, чтобы не капнуть на зеленую травяную скатерть. Весело потрескивал костер, где-то рядом всхрапывали невидимые в темноте кони, сонно поплескивала в берег река. На тагане, фырча и булькая, закипал чайник.

После ухи долго пили горячий душистый чай. Васька заварил сушеных листьев черной смородины, и сейчас запах из кружки в руках Коржа почему-то напомнил ему родную деревню, старый бревенчатый дом, в котором прошло детство, сад, густо заросший кустами малины, смородины, крыжовника, монотонное жужжанье пчел в знойном воздухе и бабушку, в ягодную пору с утра до вечера занятую варкой варенья. Как давно это было!.. Но вспоминалось словно вчерашнее, и казалось, что не капитан государственной безопасности — солидный и поживший на свете человек, — а все тот же, давнишний, босоногий Ленька Корж сидит у костра в ночном, в кругу друзей-приятелей. На исходе ночь, давно переслушаны и пересказаны все сказки, еле тлеет костер, и нестерпимо клонит в сон. Но спать нельзя — это закон. Нарушивший его обязательно проснется с физиономией, разрисованной дегтем. Его не смоешь мылом, не ототрешь песком, и тогда все в деревне узнают, что этот — плохой караульщик в ночном, у него запросто можно увести лошадь… Ленька сидит и, чтоб хоть как-нибудь отогнать от себя дремоту, до одури наливается чаем…

Алексей Петрович поставил кружку и, отдуваясь, лег на спину. Вытянул уставшие ноги, широко раскинул руки. Тело отдыхало, дышалось легко и привольно. Ни о чем не хотелось думать, ничего не хотелось делать, вот так бы лежать и лежать, слушать шелест травы, да без конца смотреть на черный бархат неба, расшитый ярким бисером звезд. Или уснуть крепко-крепко. «Но… — Корж рассмеялся про себя. — Попробуй, усни! Не довелось в детстве, так, чего доброго, сейчас проснешься похожим на негра из Бельгийского Конго. И ничего не поделаешь: ты на равных правах со всеми, у тебя на попечении Орлик…»

Ребята разбрелись по кустам и через некоторое время вернулись с охапками хвороста. Пламя костра с новой силой взметнулось в небо, веселые искры вперегонку летели в темную высь. Поляна ожила и повеселела.

— Ну, что ж, друзья, — обратился Корж к ребятам, — в молчанки будем играть или кто-нибудь сказку интересную расскажет? А?..

— Да у нас никаких новых нет, а старые не интересно слушать — все знают.

— Я-то не знаю. Может, мне как раз интересно будет.

— Э-э, нет! Тогда уж вы нам должны рассказать чего-нибудь, — проговорил Васька.

Корж посмотрел на него.

— Это почему же?

Васька хитро подмигнул ребятам.

— Нас много, а вы один.

Ребята одобрительно засмеялись. Не утерпел и Корж.

— Ишь ты, как ловко повернул. Хитрый парень!

— Чего ж тут хитрого — закон.

— Н-да, закон… Только я вот сказок-то почти не знаю.

Кто-то вздохнул:

— Эх, дедушки Тихона нет! Он как начнет рассказывать — страсть одна! Сидишь у костра: спереди жарко, а по спине мороз дерет…

— Ну, я так не умею, заранее говорю.