Корсары Ивана Грозного - [22]

— Я готов, ваше величество.

— Ах, да, мы собрались писать письмо английской королеве… Скажи, Никола, сколько лет этой засидевшейся в девках невесте?

— Тридцать пять лет, ваше величество, — подумав, ответил воевода.

— Ну видишь, совсем мало. Ха-ха… Послушай, Никола, а что едят эти птички зимой? Смотри, они веселы! — Король кивнул на синичек, еще погладил бороду и откашлялся: — «Превысочайшей, премогущественнейшей, наипревосходнейшей государыне Елизавете, божьей милостью королеве английской, французской и ирландской, оборонительнице христианской веры, — начал король, закрыв глаза. — Мы видим, что благодаря плаванию в Нарву москаль, не только враг короны нашей, но и всех свободных народов, много преуспел в образовании и в вооружении. И не только в этом. Он получает от вашего величества мастеровых, которые не перестают выделывать ему новое оружие. Кроме того, следует обратить величайшее внимание на то, что знакомство с нашими самыми сокровенными делами скоро доставит ему возможность, зная, чего у нас нет, изготовить погибель всем нам. Не считаем возможным продолжение свободного плавания в Нарву, пока сей город находится в руках московита…»

Король остановился, куда-то ушел мыслью.

— Ваши последние слова, ваше величество, — решил напомнить воевода, — «не считаем возможным продолжение свободного плавания в Нарву, пока сей город находится в руках московита».

— Да, я помню, но мне не хочется думать об этом… Незабвенная и любимая королева Варвара… — почти не изменяя голоса, произнес король. — В этом доме я всегда вспоминаю тебя, счастливые дни, проведенные вместе… Ты не забыл, дорогой Никола, как польские шляхтичи пытались нас разъединить. Ведь моя Варвара была литовка!

— Ваше величество, мы помним, как выступил на сейме воевода Иван Пельчинский. Он сказал: «Я скорей соглашусь видеть на польском престоле султана турецкого, чем Варвару Радзивилл». А потом все члены сейма встали со своих мест и пали перед вами на колени. Они умоляли вас развестись с Варварой и жениться на другой. Но вы, ваше величество, остались непреклонны. «Я дал клятву быть верным жене и не нарушу ее, пока господь будет хранить меня на сем свете. Для меня дороже честное слово, чем все государства в мире». Вы проявили твердость, ваше величество, и Варвара была коронована и провозглашена королевой польского государства. Я никогда не забуду ваших слов.

Виленский воевода растрогался и поднес к губам бледную и вялую руку короля.

— Ах, мое счастье продолжалось всего лишь год! — печально сказал король. — Ее отравили, да, да, я уверен в этом. Было бы лучше получить на сейме отказ. О-о, тогда я отказался бы от польского королевства и стал только великим князем литовским, как мой… прапрадед Ягайла.

— Мы сделали бы вас королем, ваше величество.

Сигизмунд замолчал и стал вспоминать, как на маскараде в нижнем королевском замке он увидел первый раз молодую вдову Варвару Гаштольд, сестру Радзивилла Рыжего. Ему и ей было по двадцать шесть лет. Он в тот же вечер влюбился в нее и через полгода тайком обвенчался. На первое время он скрыл жену в Дубинском замке, расположенном среди дремучего соснового леса. Но как ни скрывал Сигизмунд женитьбу, о ней узнали. В Польше она произвела удручающее впечатление. Поляки боялись, что после этого брака Литва может отделиться от Польши22.

«Как я был молод тогда, — думал король. — Я мог танцевать весь вечер и всю ночь. А теперь мне трудно ходить. Если бы они не отравили ее, быть может, все повернулось бы по-другому. Ах, моя незабвенная Варвара…»

Сигизмунд поднес к глазам платок.

— Ваше величество, — Николай Радзивилл хотел отвести короля от грустных мыслей, — вечером прискакал гонец с важными вестями из Гданьска, от пана Канарского. Я не хотел вас тогда тревожить, но, может быть, сейчас…

— Важные вести… Давай посмотрим, Никола, чем нас порадует пан морской председатель.

По знаку воеводы слуги привели в кабинет гонца.

— Ваше величество!.. — упал он на колени.

— Не теряй времени, — сказал король, — говори, с чем послан.

Гонец поднялся с колен, откашлялся.

— Ваше величество, — отчетливо и громко начал он. — В начале сентября десять английских кораблей, пользуясь туманом, пришли в Нарву. Ни шведские, ни ревельские каперы не заметили их. Наш человек в Нарве, английский купец Гоман, сообщил список товаров, привезенных на этих кораблях. Пан Канарский считает, что вашему величеству будет интересно ознакомиться с этим списком.

На лице короля выразилось живейшее любопытство.

— Какие товары получили московиты? — спросил он.

Посланец развернул свиток бумаги.

— Пятьсот штук меди, двести средних пушек, — медленно и внятно стал он перечислять, — пятьсот малых пушек, одну тысячу шестьсот штук олова, две тысячи ящиков с другим огнестрельным оружием…

— Ого! Ты слышишь, пан Никола, две тысячи ящиков с огнестрельным оружием…

— Слышу, ваше величество. Список товаров хорошо подтверждает мои слова.

— Читай дальше.

— Тысячу свертков ножей отборных, пять тысяч сабель, две тысячи бочек серы, две тысячи бочек селитры, тысяча малых бочек пороха… Дальше в списке идут другие товары, ваше величество.