Корсары Балтики - [41]

На ристалище сражались двое рыцарей, не пожелавших рисковать конями в конной сшибке. Один из них орудовал булавой, второй же, не прикрытый щитом, демонстрировал владение эспадоном.

Двуручный меч порхал в руках рыцаря, словно легкая сабелька. Этот боец поистине казался мастером. Тяжелая булава всякий раз свистела мимо, в то время как меч то и дело лязгал по броне и шлему противника, легко огибая щит.

Наконец сопернику это надоело. Взревев, обладатель булавы сделал обманное движение, рванулся вперед и нанес страшный таранный удар ребром щита, намереваясь не то отшвырнуть соперника, не то сокрушить его грудную клетку.

Меч, слишком легкий, бессильно лязгнул по наплечнику атакующего, а затем случилось чудо. Щит грянул в нагрудную пластину, но рыцарь изящно повернулся, и толчок пошел вскользь. Пока край щита с лязгом срубал заклепки и крепеж панциря, меченосец перехватил кольчужной перчаткой лезвие эспадона и ударил точно в забрало оголовьем рукояти.

Де Сото невольно зажмурился, а когда вновь уставился на ристалище, мечник уже довершал начатое.

Ошарашенный ударом в забрало, рыцарь опустил булаву, в то время как противник выхватил кинжал, просунул его между набедренниками, подцепил перекрестьем колено левой ноги и рванул, толкнув всем телом полуоглушенного.

Получился довольно изящный бросок. Тело обладателя булавы грохнулось о землю. Щит и бесполезное оружие остались лежать, а сам он сделал вялую попытку подняться.

Эспадон уперся в щель между стальным нашейни-ком и грудными пластинами, а нога мечника уперлась в живот поверженного. Рыцари и кнехты взревели, приветствуя ловкость победителя.

— Знакома ли в Испании сия ухватка? — спросил Роже.

— Не знаю, — честно ответил де Сото. — У нас бы скорее перерезали поджилки, случись так далеко запустить руку с кинжалом. Но прием хорош, спору нет. Постараюсь запомнить.

— А я вот не сторонник подобного, — заметил Роже. — Эти ухватки приходят в нашу благородную среду от ландскнехтов, грязных наемников, понятия не имеющих о честном бое.

— Воинские знания всегда пополняются, — возразил де Сото. — Ибо опыт…

— Не может заменить традиций, — резко перебил его Роже. — Подобной подлости можно обучить любого смерда, не так ли? Пара лет муштры — и у вас боец, способный одерживать победы. А может ли крестьянин, подлый серв, выучиться верховому копейному бою? Или схватке грудь в грудь в полном доспехе?

— Вряд ли, — вынужденно согласился де Сото.

— Значит, — выставил для убедительности палец рыцарь Роже, — простолюдин никогда не сможет овладеть рыцарским искусством. Сие — благо.

«Простолюдин изобретет иные, более эффективные приемы, — подумал де Сото, — или новое оружие, не требующее природной физической мощи и многолетних изнуряющих тренировок».

— Я не такой уж любитель старины, — вдруг проницательно улыбнулся Роже, заглядывая в глаза де Сото. — Я не сторонник тех, кто требует сжечь на костре любителей стрельбы из мушкетона, или переломать все арбалеты. Просто иной раз скорблю о нашем уходящем в прошлое ремесле, уделе тонкой прослойки природных аристократов.

«Нет, — усмехнулся про себя испанец. — Ты с Удовольствием поднес бы факел к костру, на котором умерли бы изобретатели аркебуз и осадных орудий, колесных арбалетов и органных мушкетонов. Просто Руки коротки».

Он упрочился в мысли, что делать в своих долгоиграющих планах существования на Балтике ставку на ливонцев — дело пропащее. Если таков молодой ком-тур Роже, то как тогда видят мир замшелые старики, по большей части занимающие все ключевые посты в Ордене?

— Однако же, — осторожно заметил де Сото, — я привез вам три новые пушки, сработанные лучшими оружейниками на Рейне. Признаюсь честно — они поразили меня, видавшего всякие орудия убийства.

— Это ли не доказывает, — усмехнулся Роже, — что Орден идет в ногу со временем?

— Вы намерены использовать их для обороны замка?

— Отнюдь, — лицо рыцаря сделалось злым. — Время обороны от варваров прошло. Мне поручено спустить на воду корабль, оснастить его по последнему слову техники и расчистить от витальеров побережье.

«Вот почему фрау Гретхен отмахнулась от моих услуг, — подумал испанец. — То чудовище, которое достраивают тевтонцы на своей верфи должно стать грозой здешних вод».

Он видел большой недостроенный корабль в гавани, похожий на флагман флота ставшего легендой испанского адмирала Дориа. «Спрут» показался бы жалкой лодочкой рядом с этим чудовищем.

— Желаю успехов, — буркнул де Сото. — Как я понял — здешние моря нуждаются в добром корабле, способном одним залпом пускать ко дну пиратские лоймы и когги.

— О да, — Роже сделал мечтательную мину. — Витальеры из польских и литвинских земель, нарушающие торговлю Ливонии с Ганзой, новгородцы, пополняющие казну московитов, нахальные свены, дерзкие англичане — все должны получить хороший урок.

Он повернулся к испанцу.

— Мы в Ливонии пока еще слабо знакомы с морским делом. Разумеется, нет такого дела, что не осилил бы германский гений, да и Ганза поможет нам моряками и всем прочим. Но вы, рыцарь Кастилии, пришлись мне по душе. Что вы скажете о службе на благо Ливонии?

Де Сото некоторое время помедлил, подбирая слова, дабы ответ не прозвучал излишне дерзко.