Корсары Балтики - [15]

Шрифт
Интервал

Полковые крутились вокруг Басманова, ожидая кто нахлобучки, а кто и похвалы.

— Зеленым кафтанам княжье спасибо передайте. Да снимите их на седьмицу с секретов, — сказал Басманов. — Про красных ничего не скажу, но и худого не подумаю Поднатаскаются, щучьи дети. А что до чернокафтанников — полк плох, видит Господь и государь, из рук вон плох

— Велеть сотенных пороть, или как, — деловито спросил полковой.

Басманов хищно прищурился, гадая, полоснуть ли его по роже нагайкой, или поберечь седины.

— Всяк день для полка чтобы начинался и заканчивался у этой потешной крепостицы, — сказал он наконец, справившись с кипевшими в нем страстями. — Палить слитно, гуляй-город ставить, всяко-разно перестраиваться. Не гусей пасти собрались — немца воевать! И сие справлять исправно, взяв на полк также и секреты по Нарове, и иные тяготы с других полков. А на осьмой день погляжу, следует ли кого пороть, илу ноздри каким начальникам рвать клещами за небрежение ратным трудом.

Выслушав наказ, полковые порскнули от Басмано ва, словно кролики, увидавшие в траве тень падающе го из поднебесья сокола.

— Что скажешь, друг старинный, — спросил Басманов, рыся к городу по истоптанному полю. — По правде ли порешил, или следует круче брать? Ярослав помедлил, тиская бороду.

— Полки дрянные, — сказал он наконец, — если на ногайца идти или ляха. На немца сгодятся даже червонные кафтаны. Разумеется, если их добрая кованая рать на конях прикрывать будет. Выстоять, выдержать первый тевтонский натиск они сподобятся, а дальше не их забота, знай — руби да гони.

— Не дело на авось полагаться, — бросил Басманов, — но иного не дано нам. Скоро рать разразится, а других полков не сыскать. Надеюсь, что у Курбского во Пскове ладнее людишки подобрались, его удар главным станет.

— Туда народ подошел один к одному, — заметил Ярослав. — С засечной черты Тульской, казанские герои, донцов полно да иных казачков.

— Вот и ладно, — зевнул князь, — не осрамимся, чай, перед Европой.

— Да мудрено с такой силой-то осрамиться, — заулыбался вдруг обычно мрачный Ярослав. — Столько всего нагнали в здешний край, что диву даешься.

— Много не мало, — обронил Басманов, придирчиво осматривая новенькие укрепления Ивангорода.

— У немца друзей полно, у нас…

— Орден всех всегда лаял, — возразил Ярослав.

— Какие друзья у этих песьих сынов?

— Чудная каша варится сейчас в ляхских зем-лях> — протянул Басманов. — Из Трансильвании пожаловал новый человек, Стефан Баторий величать.

Удумал, шельма, ляхов с литвинами под одно крыло взять.

— Мыслимое ли дело, княже? — воскликнул за-сечник. — Не силен я в таких делах, но ляхов знаю. Народ отважный, но вздорный, всяк себе сам голова. Оттого и страна их в вечном раздрае. А с литвинами они на ножах. Иной раз соберутся вместе немца убивать, но тут же подерутся и разбегутся.

— Оттого-то знать ляхская да литвинская стороннего молодца приглашает. Из своих возьмешь, так сосед возмутиться. Дескать, почему ваш, да не наш…

— Поживем, увидим, — заметил Ярослав. — Только ляхи да литвины так же крепко немца не любят, как и мы. Что нам с того, если мир в их землях воцарится?

— Они на здешнюю землицу зарятся, — ответил князь. — Как бы поперек нашей правды не пошли.

— Так это дело далекое, — словно бы отмахнулся от надоедливой мушки Ярослав. — С ними спор случится только после, когда Ливонию сломаем. Тогда и станем думать про этого Батория.

Басманов на то ничего не ответил, задумавшись крепко.

Молча прошел он в свои палаты, молча дал снять с себя бронь и выпил квасу.

Трансильванский магнат давно беспокоил опричников. Ярый, почти фанатичный католик, Стефан по приказу из Рима в своей вотчине подавил несколько славянских выступлений против папистов. Подавил с удивительным зверством, закапывая мятежников в

землю живыми, варя их в медных котлах и сдирая кожу с пленных.

Иоанн, натура впечатлительная, велел прознать, какова родня сего лиходея.

Басманов через своих людишек в Праге да Пеште прознал, и ахнул. Родня у вероятного объединителя ляхов и литвинов оказалась под стать его делам.

Елизавета Батори — венгерская вурдалачка, знаменитая на всю Европу тем, что самолично выкалывала спицами глаза служанкам, принимала ванны из крови убиенных слуг, баловалась чернокнижьем и велела челяди воровать крестьянских детей. Многие десятилетия терзала она всю округу, пока вести о столь неслыханных злодеяниях не дошли до церковных кругов.

Замок Батори был взят штурмом, в подвалах нашли груду детских черепов и пресловутые ванны, клетки для пленников и хитрые пыточные машинки, заказанные у лучших оружейных механиков Европы. Скорый церковный суд приговорил ведьму к смерти.

Трансильванский магнат приложил немало усилий и золота, чтобы история сия забылась и не связывалась с его собственной семьей.

Заинтересовавшиеся кровными узами Стефана, людишки Басманова копали и копали, пока не выудили на свет божий и вовсе неприглядное.

Знаменитый граф Дракула, Влад Цепеш, князь, сажавший людей сотнями на колы и также увлекавшийся чернокнижьем, был в родстве с Трансильванским домом аккурат через Елизавету Батори.

— И что, князь, — спрашивал молодой царь у докладывающего Басманова, — верны ли слухи, что оный Влад по сю пору ночами порхает над Дунаем нетопырем да пьет кровь христианских младенцев?


Еще от автора Дмитрий Морозов
Пленники вечности

Роман Дмитрия Морозова «Пленники вечности» продолжает сериал исторической фэнтези «Боярская сотня». Загадочным образом проваливаются во времени члены питерского клуба «ролевиков» и попадают в XVI век, по времена опричнины и Ивана Грозного. Начинается война с Ливонским орденом, и Чернокрылому Легиону предстоит сражаться не только на суше, но и на море…Автор первых семи книг «Боярской сотни» — Александр Прозоров. Дальше серия разделилась на несколько сюжетных линий, которые продолжают разные авторы.


Рекомендуем почитать
Волчьи дети Амэ и Юки

Девятнадцатилетняя Хана влюбилась в парня-волка, и вскоре у них родились два ребёнка-оборотня — Юки и Амэ, которые могли принимать обличие и человека, и волка. Это история о тринадцати годах жизни Ханы и её детей. Первый роман знаменитого режиссера Мамору Хосоды, послуживший основой для одноимённого аниме.


Краути

Единственное, что Аурин помнила из своего прошлого, покрытого мутной дымкой забвения, было ее исковерканное имя. Все остальное являлось для нее прочно и навсегда утерянным. Правда, изредка в ее голове возникали смутные образы, неясные, расплывчатые и не дающие ей покоя, поскольку ни одного из них она не понимала и не могла объяснить. Чаще всего эти образы являлись ей во снах, заставляя ворочаться, сбрасывать с себя одеяло и изредка стонать. В такие моменты Иоти больно толкала ее в бок острым локтем и сварливо требовала прекратить это безобразие и дать ей немного поспать.


Клинки Демона

Фантастический роман нашего времени. Прошлое всегда несет свои последствия в настоящее. Мало кто видит разницу между порождениями Ада и созданиями тьмы. Магии становится на земле все меньше. Осознание катаклизма пришло слишком поздно. Последствия прошлого сильны, однако не лишают надежды вести борьбу.


Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора

«Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора» — первая история из этой серии. Необычайные приключения ждут Мариса и Машу в подмосковном посёлке Заозёрье. В заповеднике они находят волшебный лес, где живут кикимора, домовые, гномы, Лесовик, Водяной, русалки, лешие. На болотах стоит дом злой колдуньи. Как спасти добрых жителей от чар и уничтожить книгу заклинаний? Сказочные иллюстрации и дизайн обложки книги для ощущения волшебства создала русская художница из Германии Виктория Вагнер.


ВМЭН

«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.


Зенит Левиафана. Книга 2

Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить…  .


Слово шамана

Они всего лишь хотели сыграть в ролевую игру. Воссоздать великую битву далекого прошлого. Но – что-то случилось. Прошлое само настигло их и стало реальностью. Вихри времени забросили людей нашего столетия в кровавую эпоху царя Ивана Грозного. В страшные годы опричнины и бесконечных войн с Ливонским орденом. Здесь надо уметь сражаться. Здесь надо учиться выживать…


Череп епископа

Участники ролевой игры попадают в прошлое, и начинают понемногу там обживаться. Часть из них захватила Ливонский замок, и уютно живёт там под видом рыцарей.Основная же часть, обживается на северном порубежье России. И не знают они, не ведают, что готовится пройти по их краям епископ Дерптский. И что готов он на всё, чтоб добыть в Новгороде священную реликвию. И что заручился епископ не только солидной воинской силой, но и поддержкой потусторонних сил.


Донос мертвеца

Как ни сложно обживаться во времена Ивана Грозного, но люди 21 века кое-что умеют. И вот уже построена мануфактура, на удивление местным купцам. Но нет мира на земле Русской. Войско епископа, рвущееся к Новгороду, встречает ожесточённое сопротивление. И даже помощь демона не спасает захватчиков.Епископ, посчитав певунью Ингу главной ведьмой, с помощью демона заставил её прийти к нему. Девушку ждали пытки, но полгода, отведённые епископу демоном, истекли…


Земля Мертвых

Обычная загородная тусовка различных клубов по «реконструкции» истории. На большой поляне разместился зоопарк из шатров крестносцев, вигвамов индейцев… да много кого еще. Здесь и новые русские, и менты, и инженеры, и студенты. Но, как всегда «вдруг», произошло Нечто и все оказались на той же поляне среди безлюдных болот и лесов будущего Питера. Пути выживания в новом для них мире для клубных сообществ быстро расходятся… А жить надо и это, как оказалось, очень не просто.