Коррупционер - [50]

— Да, знаете, как-то вы очень неожиданные вещи говорите — Борис рванул узел галстука и мотнул головой, расстегивая тесную верхнюю застежку рубахи.

— Водички?

— Нет, спасибо. Мне уже лучше. Я ничего не понимаю, о чем вообще речь идет?

— Тут ситуация, следующая. Алла Петровна Клюева, директор подведомственного вам магазина на Нерчинской... Знаете, же ее?

— Угум….

— Так вот, она в больницу попала. А тут нам птичка в клювике весточку принесла, что ее подчиненные — грузчики –дебилы и товаровед по фамилии Беседина, сестра одного из грузчиков, посчитали, что если вам денежку занести, то вы Клюеву с должности снимете, а на ее место Беседину назначите.

— Что за чушь!

— Вот и мы решили, что это чушь. Тем более, что Клюева, к которой мы с вопросом обратились, охарактеризовала вас самым положительным образом. Вот руководство меня к вам отправило, так сказать, за содействием. Вы же готовы содействовать в разоблачении взяточников?

— Ну конечно, какие тут могут быть сомнения? Безусловно, готов … разоблачать и содействовать — Борис Владимирович обтер вспотевшее лицо большим голубым платком.

— Отлично, мы в вас не сомневались. Вот здесь, пожалуйста, пишите шапку «Начальнику Ключевого РОВД подполковнику….

— А что это?

— Как что? Ваше заявление, чтобы ни у кого и тени сомнений не возникло, что вы берете взятки…вернее, не берете, оговорился, простите.

Борис Владимирович завис в горестных раздумьях. Я его хорошо понимал. Сидит такой чиновничек, начальник очень важного отдела, деньги принимает, дальше, наверх, их отправляет, отщипывая маленькую толику себе лично. Периодически, кто-то из таких чиновников вытягивает черную метку, и за ним приходят. Если не успел конверт с деньгами в окно выбросить, пока опера БХСС рвались в твой уютный кабинет, значить ты не достаточно расторопен и осмотрителен, и тебя система извергает, хотя, после отсидки, снисходительно дает еще шанс, начать с низшего уровня. Тут все понятно и вопросов не возникает. А сейчас надо на подателей денег писать самолично заявление. А после того, как взяткодателей повяжут, возникнут вопросы — что же ты, сукин сын, пилишь сук, на котором сидит куча уважаемых людей. И никого не волнует, что мент, со смеющимися глазами, пришел и рассказал тебе весь расклад, даже подробнее, чем знал ты сам…

— Пишите, Борис Владимирович, пишите. Без этого никак. Без вашего заявления все старания Аллы Петровны довести до моего руководства, что вы честнейший человек, пропадут даром. Поэтому, не теряйте времени, пишите.

Интересно, у этого прожженного циника остатки совести еще есть? Вспомнит ли Бориска, что, как я ему, второй раз, вдалбливаю в мозг, только стараниями директора магазина, которую он «слил» за пять тысяч единовременно, и две тысячи в месяц, его через пару дней не повяжут, в этом же кабинете.

Борис Владимирович тяжело вздохнул:

— Диктуйте, что надо написать.

Когда я шел к двери, положив в папку заявление начальника отдела, с просьбой оградить его от взяточников и применить к правонарушителем меры, предусмотренные уголовным законодательством, меня посетила тревожная мысль, заставившая обернуться:

— И, еще, Борис Владимирович, должен вас предупредить… об этом — я хлопнул рукой по папке: — Знают только четверо — мой начальник, я, Алла Петровна и вы. Если жулики что-то заподозрят, то виновным сделают вас, просто отнесут в партийный комитет торга материалы, которые у нас есть, поэтому, мы на вас надеемся.

Мужчина приложил руку к сердцу. То ли показал, что он меня понял, то ли плохо, уже от моего присутствия, стало.

Через пол часа я стоял у стола другого секретаря и, вновь, пытался прорваться в кабинет ее начальника. Но, так как секретарь местного начальника щеголяла лейтенантскими погонами, то силой я решил не прорываться, а просто громко крикнул, надеясь, что хозяин кабинета услышит меня через щель между приоткрытыми дверями:

— Владимир Николаевич, примите меня пожалуйста, мне очень надо.

— Кто-там рвется — зайди. — недоуменно гаркнул местный хозяин.

Я приоткрыл дверь и, изображая робость, заглянул:

— Это я, можно к вам зайти, товарищ начальник?

С местным «шерифом» мы проучились почти полтора года в одной группе в юридическом, пока, в ноябре одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, меня не призвали в ряды несокрушимой и легендарной. Владимир, на тот момент был солидным и лысоватым майором. Для дальнейшего продвижения по карьерной лестнице, профильного образования сильно не хватало.

— О, здорово! Ты откуда здесь? — хозяин кабинета был искренне рад, даже проявил уважение, сделав пару шагов мне навстречу: — Присаживайся, рассказывай.

— Да рассказывать особо нечего и некогда. Тебе, я вижу повысили и вторую звезду дали. Поздравляю, очень рад за тебя.

— Чай кофе будешь? У меня есть пятнадцать минут.

— Нет, спасибо, мне на службу надо. Просто дело очень срочное. Тебя реализация дачи взятки в городском торге интересует?

— Слушай, меня все интересует, тем более ОБХСС не чешется. Прикинь, они в домовой кухне взвесили сначала двадцать свекольных котлет. Все совпало с техкартой. Тогда, эти упорные парни стали взвешивать по одной колете на весах. Естественно, нашлась развесовка, какая то котлета была тяжелее, какая то легче. Ну, вот, они с этим протоколом ко мне явились. Ну я их отправил, выяснять, кто в овощном цеху лепил легкие котлеты, а кто тяжелые. Вот, третий день выясняют.