Корректор реальности - [77]

* * *

К командиру 184 ИАП, который находился в расположении 1-й эскадрильи и беседовал с летчиками, подлетел вспотевший от бега красноармеец.

— Тащ майор… — заполошно начал он, — генерал-лейтенант летит… к нам летит!

Майор спокойно посмотрел на гонца.

— Ты отдышись сначала, сынок, а уж потом докладывай, понял?

— Понял, товарищ майор! Приказано передать – к нам в полк вылетел командир дивизии! Будет через десять минут.

— Будет – встретим. Вот что, капитан. Давай-ка собери летчиков… Чую, не просто так к нам комдив летит. Новая задача будет, тут к гадалке не ходи… Давай, давай, крутись, капитан!

И комполка неторопливо, прихрамывая, направился в сторону взлетно-посадочной полосы. Едва он подошел к руководителю полетов и отдал пару распоряжений, как "стартер" заорал, указывая в небо своими флажками: "Летит!"

Комполка привычно согнал хвост гимнастерки за спиной и прищурился, пытаясь углядеть маленькую точку в небе. Почти сразу она превратилась в красный истребитель "И-16", который с ревом выскочил над полосой, и, резко переломив глиссаду, почти вертикально пошел вверх.

— Хулиган, — не то с осуждением, не то с завистью буркнул руководитель полетов.

— Нет! Летчик! Да какой еще летчик! Ас, одним словом… У тебя тут холодная вода есть? Жарко, сейчас пить попросит…

Тем временем ярко-красный истребитель, вызывающий просто истерику у немцев, так они хотели его сбить, прижался к полосе и запылил, сбрасывая скорость. Взревев мотором, "ишачок" командира 11 смешанной авиадивизии генерал-лейтенанта авиации Кравченко[12] развернулся и со скоростью автомашины покатил к ожидающему его полковому начальству.

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Полк…

— Не надо доклада, майор. А то я не знаю, чем твой полк занят. Потери за день есть? Нет? Вот и молодец! А у немцев? Вдвойне молодец! — молодой генерал-лейтенант прикусил "беломорину" крепкими зубами. — Попить чего-нибудь холодненького нету? Ух, ты! Ледяная… совсем молодцы. Ну, пойдем в тенечек, майор. Нам с тобой пошептаться надо…

Удобно устроившись в тени дерева, генерал похлопал по земле, предлагая майору присесть, а не торчать столбом. Майор, кряхтя и сморщившись, присел, бережно распрямив ногу.

— Как ранение? Летаешь все? Смотри – долетаешься! Сколько раз тебе говорить, а, скажи на милость?

— Да ладно, Григорий Пантелеевич, не затем ведь прилетел, чтобы меня песочить…

— Не затем… Посоветоваться бы надо, — Кравченко глубоко, несколько раз, затянулся дымом. Выплюнул докуренную до картонного мундштука папиросу и тут же зажег другую. — Интересный разговор у меня только что был с командующим авиацией армии… Интересный и загадочный…

— Не томите, товарищ генерал…

— Ну, слушай! — Он подумал, что-то взвешивая в уме, и повторил. — В общем, так, слушай меня внимательно. Ставка Главного Командования дала распоряжение… На различные фронты вылетели группы летчиков особых авиаотрядов НКВД. Как мне сказали – для проведения совсекретных испытаний нового оружия. Какие-то ракеты, особо мощные, что ли. У нас в армии для этих испытаний определена наша дивизия. А в дивизии, сам понимаешь, твой полк. Ну, что скажешь?

— А что тут скажешь? Только одно – почему не летчики ВВС, а какие-то летуны из НКВД? Они что, опытнее нас? Все асы?

— Ну, все не все… Майор, ты что мне эти вопросы задаешь? Хочешь спросить – обращайся к командующему ВВС. Понял?

— Понял. Всегда у нас так – кому-то моча в голову ударит, а у нас шишка…

— А-а-тставить. — Взгляд Кравченко потяжелел. — Не о том говоришь, майор, не о том. Москва решила – нам надо исполнить порученное. А как исполнить, решим по прилету этих… асов, короче. Командующий авиацией и сам не знает, что нам делать и как помогать. Такой бардак, прости господи…

Командиры только тяжело вздохнули и замолчали. Каждый думал о своем. Кравченко думал о дивизии, растаявшей за несколько дней войны. Страшно не хватало самолетов! Страшно! Нечем бить немцев. А они прут. Штурмовики, бомбардировщики бьют переправы, громят колонны, теряют машины и людей, а немцы лезут и лезут. Чем противодействовать? Нечем…

Майор думал примерно о том же. Каждый день тяжелые бои. Немецких самолетов больше. Они лучше. Фашистские летчики хорошо подготовлены, имеют боевой опыт. Бьют зло, жестоко бьют. Учиться приходится под огнем, разменивая опыт на кровь.

Наконец Кравченко хлопнул по колену.

— Ну, все! Рыдать не будем – не похороны. Будем думать, что нам делать. Чем твои летуны заняты?

— Да я, товарищ генерал-лейтенант, как знал. Приказал комэску готовить эскадрилью к вылету.

— С этим пока погодим. А вот звено подними… — комдив взглянул на часы. — Думаю, скоро и наши варяги подтянутся. Пусть звено аэродром прикроет.

Майор, стараясь не потревожить ногу, развернулся к полю аэродрома и громко свистнул. Таким свистом он когда-то гонял голубей… Увидев, что руководитель полетов обернулся к ним, майор показал три пальца и сделал характерный жест – "В воздух!" РП понятливо кивнул и начал отдавать распоряжения. Вскоре тройка истребителей уже бежала по ВПП.

А еще минут через двадцать на полосу зашли два камуфлированных истребителя с ракетами под плоскостями. Они с ходу, парой, произвели четкую и красивую посадку. Руководитель полетов только головой покачал. Боец с флажками завел пару на стоянку и скрестил руки над головой: "Глуши!"