Корректировщики - [4]

— Может, разбудить их? — спросил врач.

— Да, конечно, — разрешил Савельев. — Старшего попросите задержаться, пока я поговорю с родителями мальчика.

Савельев вывел сонного Илью Моравлина в коридор. Его родители уже заметно волновались.

— С ним все в порядке, — сказал Савельев. — Платформа его не задела, антишоковая профилактика сделана.

Мать мальчика принялась суетливо осматривать Илью, а отец отвел Савельева в сторону и спокойно спросил:

— Он корректировщик?

Савельев вопросительно приподнял левую бровь. Старший Моравлин показал удостоверение. Прогнозист Давыдовского отделения. Савельев кивнул:

— Пост-режим низкой ступени. В ближайшее время вам нужно будет оформить перевод сына в нашу профильную школу. Полагаю, в будущем он станет одним из крупнейших блокаторов: для обучения корректировке ступень низковата.

— Насколько ему это необходимо?

— Абсолютно. Даже низкая ступень не исключает ураганной инициации.

— Ну что ж, раз так надо… — Моравлин помолчал, потом уточнил: — Платформа должна была оставить моего сына без ног?

— Да. Но…

— Тридцать лет и три года просидел на печи, поскольку был без ног… Пришли и сказали: встань и иди… — произнес Моравлин непонятную фразу. В глазах появилась боль. — Видно, судьба… Позволите бестактный вопрос?

— Ну-у…

— Импульс прямоугольный?

Савельев хорошо владел собой. Но вопрос выбил его из колеи. Не мог, не мог никто знать, какой формы там был импульс.

— Почему вы это спрашиваете?

Моравлин помолчал. Посмотрел в сторону, потом — в глаза Савельеву:

— Если хотите, для меня это вопрос чести. Или тщеславия. Я прогнозировал появление в Союзе реал-тайм корректировщика высшей ступени с прямоугольным импульсом.

Савельев начал припоминать. Кажется, был такой скандал… Ведущего прогнозиста Центрального управления перевели в штатные сотрудники Давыдовского отделения после того, как тот выдвинул антинаучную идею. Что-то о том, что Поле может реинкарнировать корректировщиков древности, если к тому есть соответствующие показания. В числе показаний — вера народных масс во “второе пришествие”. И у таких возрожденцев импульс должен быть прямоугольным. Прогнозиста тогда едва в психиатрическую клинику не отправили.

— Импульс действительно прямоугольный, — подтвердил Савельев. — Но, думаю, это не то, что вы предсказывали. У нас переход из пост-режима в реал-тайм.

— Это невозможно, — усмехнулся Моравлин.

— Но это факт.

— Ошибаетесь. Во-первых, это может быть наводка. Реал-тайм корректировщик просто стоял рядом, и вашего феномена “наэлектризовало”.

— Мы всех протестировали.

— Значит, не всех. Кого-то упустили. Не верите? Сами увидите в ближайшее время, — убежденно сказал Моравлин.

— Жаль, — сказал Савельев. — А вы прогнозировали появление кого-то вообще или конкретной личности? Интересно, кого нам ждать…

— Вещего Олега, — твердо и спокойно ответил Моравлин.

* * *

16 августа 2077 года, понедельник

Московье

Звонков раздраженно оттолкнул от себя настольный компьютер. Жалобно тренькнув, тот вместе со столом отъехал к стене.

— Но ведь это же бред! — воскликнул Звонков. — Послушайте, Иван Сергеич, давайте начистоту. Тот прогноз, который вы сделали, совершенно антинаучен.

— В той же степени, что и все остальные прогнозы. Если хотите, все наши попытки теоретизирования вокруг Поля — гадание на кофейной гуще. Не более.

— Нет, ну вы поймите, — это ж нонсенс! Вы утверждаете, что для корректировки не нужен корректировщик, что воздействие вполне может быть осуществлено слиянием грез большого количества людей, вдохновленных единой верой…

— Совершенно верно. Такова природа большинства религиозных чудес. Христианских, в частности.

— Если с корректировкой может справиться толпа любых болванов, зачем тогда обществу мы, как вы думаете? — ехидно заметил Звонков. — Зачем ему Служба информационной безопасности вообще?

Моравлин закинул ногу на ногу, обхватил колено сцепленными в замок пальцами. И очень спокойно, с оттенком некоторой грусти спросил:

— Выходит, все, что подрывает ваш авторитет как офицера Службы, является антинаучным? Александр Иванович, а вы уверены, что Поле согласилось бы с вами? Что ему вообще есть дело до вашего самолюбия? Вы просто боитесь его, а потому верите не в Поле, а в свое представление о нем.

— Я ни во что не верю. — Звонков начал злиться. Он терпеть не мог, когда его уличали в страхе перед Полем. В страхе, которым страдали все офицеры Службы, не обладавшие даром ясновидения или корректировки. — Поле — одна из форм существования материи, а не религия. И уж тем более не Бог.

Оба замолчали. Моравлин не спешил доказывать свою правоту. Он пять лет подряд, как идиот, что-то кому-то доказывал. Пришло время молча собирать плоды.

— Ну, хорошо, — с усилием над собой признал Звонков. — Возможно, вы правы. Признаю, я действительно среагировал на болезненный намек на непригодность большинства офицеров Службы к работе в Поле. Я готов даже допустить, что ваша версия о коллективной корректировке и реинкарнации имеет право на существование. В конце концов, она ничем не лучше наших методов поиска корректировщиков древности по легендам и преданиям. Но почему же именно Вещий Олег?