Корпорация «Коррупция» - [30]
Сплюнув от досады, Штурмин вышел на улицу и взглянул на белый диск солнца,
точно ища поддержки у Всевышнего. Но безоблачное голубое почти мирное небо не
спешило давать советы.
– Собрать личный состав! Выдвигаемся в Турпал-Юрт!
То, что за провал операции придется отвечать, не подлежало сомнению. Только не
перед полковником Гайдуковым – завзятым штабистом, не нюхавшим грязи и вони войны -
а перед Богом. Так уже было в девяносто шестом, в преддверии подписания
Хасавюртовских соглашений, когда готовился штурм Грозного федеральными силами.
Тогда тоже обещали Орден Мужества за вылазку в город, полный боевиков, а получали
его в основном посмертно. Вот и из Турпал-Юрта вернуться живыми им уже не
придется: каждый мужчина на Кавказе, охваченном войной, имеет оружие и – что самое
главное! – умеет с ним обращаться, а любую агрессию встретит ответной агрессией. У
них нет танков и вертушек, но есть гордость и злость. Дадаева – каким бы
преступником он ни был в глазах окружающих – земляки никогда не сдадут русским.
Здесь в лоб идти нельзя, смекалку проявить надо.
Услышав о поставленной задаче, затянутый в камуфляж, с беретом под погоном,
высокий и крепкий капитан, весь состоящий из бугров могучих мышц, недоуменно тер
подбородок:
– Командир, это шутка?! Кроме пятницы дней на неделе больше нет? Когда
местные собираются на пятничную молитву, пытаться взять террористов прямо в
мечети? Да там каждый второй еще вчера – боевик или сочувствующий. Так мы только
людей против себя настроим, а нужного результата не добьемся. Может, лучше сразу
найдем скалу повыше и сиганем с нее прямо на БТРе? Зачем мучить и себя, и пацанов?
Ответа у Штурмина не было. Конечно, он прекрасно знал, что каждую пятницу
мужчины съезжаются в родное село со всей республики, чтобы помолиться бок о бок со
стариками, и народу на площади соберется – не протолкнуться. Людская река будет
течь до самого вечера. Все равно, что в рождество вломиться в христианский храм.
Как поступить? Выманить Агронома на улицу? Устроить недалеко засаду и
терпеливо ждать? Должен же он рано или поздно выйти из укрытия.
– Это если он и впрямь в мечети. А если нет?! – капитана терзали те же сомнения.
– Я бы не стал доверять в очередной раз Гайдукову. Что он, не кидал нас ни разу?
– Кидал, – согласился Штурмин, презрительно сплюнув под ноги, и не углубляясь в
дальнейшее обсуждение, скомандовал, – по машинам!
Застучали солдатские берцы по раскалившейся на солнце броне, взревели во всю
мощь, изрыгая клубы дыма, трехсот сильные двигатели, и тяжелые БТРы, клюнув носом,
один за другим выехали на пыльную дорогу, ведущую в сторону гор, провожаемые
неоднозначными взглядами местных жителей. Кто-то про себя желал удачи, кто-то
слал в спину проклятия – все знали, что неожиданный отъезд может быть связан только
с постановкой боевой задачи. Откуда вернуться далеко не все…
Как въехали в Турпал-Юрт, шутки и разговоры на броне утихли как по команде,
точно отряд попал на недружественную территорию. Толпа собравшихся возле мечети
превышала все возможные представления Штурмина. Людское море бушевало в
благоверном религиозном порыве. Федералам, вооруженным до зубов в разгар молитвы,
здесь не были рады, и скрывать своего отношения не собирались.
Взъерошенный, с черными блюдцами внимательных глаз, мальчонка лет восьми,
одиноко сидевший на обочине, вытянул вперед руку, сложив пальцы пистолетом, и чуть
дернул, имитируя выстрел. Штурмин вздрогнул, точно почувствовав себя в седле прицела,
ведь импровизированная пуля предназначалась именно ему. На лбу выступил холодный
пот, а спина покрылась испариной. В памяти всплыли картинки из далекого прошлого, из
солнечного, пропитанного кровью и потом Афганистана. Там он впервые увидел в руках
несмышленыша автомат. И тогда, и сейчас совсем недетские глаза ребенка глядели на
него с лютой холодной ненавистью, с вполне осознанным желанием убить врага.
Не выдержав, Штурмин отвел взгляд в сторону, спрыгивая на землю.
– Что будем делать, командир? – неохватная фигура капитана глыбой возвышалась
рядом, ожидая указаний, калашников в его руках казался безобидной игрушкой.
Глядя в широкое добродушное лицо подчиненного, Штурмин коротко бросил:
– Работать! – он вдруг понял, что капитан стоит посреди улицы именно так,
чтобы в случае неожиданной атаки успеть закрыть его широкой спиной. – Мне нужно
поговорить с имамом…
Имам местной мечети оказался пожилым невысоким чеченцем с изборожденным
мученическими морщинами лбом и ухоженной бородой с седыми прядями. Несмотря на
внешнюю худобу, звериная сила гибкого тела ощущалась даже на расстоянии,
скрашиваемая кротостью духовного сана. Выслушав до конца объяснения русского
офицера, ни разу не перебив его монолог, он тихо произнес:
– У нас нет тех, кого вы ищите.
– У меня другая информация, – не согласился Штурмин. – И я не могу уйти без
Агронома. – Его бойцы уже отцепили по периметру площадь и контролировали все
выходы. – Попросите, пожалуйста, никого не покидать территорию.
– В храме только верующие. Мирные прихожане, а не боевики, – стоял на своем
имам, не повышая голоса и не сводя взгляда с вооруженного гостя, который грозился
События ИЗГОЯ развиваются в эпохальном 1991 году. Великая и могучая империя, именуемая Советский Союз, трещит по швам, раздираемая внутренними противоречиями. Уже ничего нельзя повернуть вспять, и люди в очередной раз с надеждой вглядываются в туманное будущее, не отдавая себе отчет в том, что СССР стал полем брани разведок многих стран.Он – сын своей страны, сын своего времени, дитя, порожденное Системой. Он – один из немногих, глубоко законспирированный агент спецслужб, выполняющий особые поручения. Живая легенда.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…