Корпорация «Коррупция» - [17]

на поверхность, станет достоянием гласности, его, Колобова, по голове не погладят. Тогда

никто не вспомнит прежних заслуг, не оценит, что после развала девяностых буквально

поднял Южноморск с колен, возродил хозяйство, создал образцово-показательный край в

ЮФО.

Хорошо, если просто снимут, а не возбудят уголовное дело под каким-нибудь

благовидным предлогом. Подобные прецеденты уже случались.

Он отставил портфель в сторону и опустился на кресло, положив сцепленные в замок

руки на стол.

– Я так понимаю, речь пойдет о советнике?

– Без сомнения. Расскажите о его профессиональной деятельности.

Юрий Алексеевич задумчиво пожевал мясистую губу, стараясь определиться, с чего

начать. И начал с того, о чем его совсем не спрашивали.

– Борис Андреевич удивительный человек был. Не современный. Из другой эпохи.

Сами понимаете, офицеры бывшими не бывают. Вот он и сочетал в себе врожденное

чувство справедливости, честность и порядочность. Именно такими советская пропаганда

рисовала героев-военных и передовиков производства. Он точно с агитплаката к нам

сошел: статный, сильный, уверенный в правоте своего дела. Знаете, «гвозди бы делать из

этих людей: крепче б не было в мире гвоздей!» – процитировал Колобов известные строки

Николая Тихонова, сокрушенно качая головой. – Нет, таких сейчас не делают. Такие люди

не родятся нынче. Измельчал народец… Железной воли человек был, с открытой душой.

Мы многое потеряли с его смертью. Почти все потеряли, что пестовали долгие годы

подряд.

– А конкретнее?

– Я расскажу сначала, – Колобов, испрашивая одобрения, воззрился на Леднева, – мне

проще будет, а вам, думаю, понятнее.

Василий Петрович кончиками пальцев потер переносицу.

– Что ж, давайте…

Прежде чем предаться воспоминаниям, губернатор помялся немного, бросил взгляд

на настенные часы, вздохнул и, налив из стоящего на столе хрустального графина

полстакана воды, жадно выпил в три глотка. Нервно облизал языком влажные губы. Явно

прикидывал, только ли правду говорить или приукрасить каким-либо соусом. А то и вовсе

отмолчаться по некоторым аспектам.

– Мы с Борисом Андреевичем знакомы ранее не были. Впервые встретились в

кабинете полпреда Президента. Я уже знал о предстоящем назначении губернатором, а

Штурмин, как он любил говорить, «повесил форму на гвоздь», только что закончив

Академию государственной службы. В крае мне бывать ранее не доводилось, для местных

я – чужак, ставленник Москвы, родился и вырос на Урале, а Борис – не южноморец, но

почти свой, представитель донского казачества. Его первоначальная задача была, так

сказать, уравновесить влияние федеральной власти в моем лице, чтобы чрезмерно не

раздражать Южноморское чиновничество, бизнес и иже с ними. Сами понимаете, рядом

Кавказ с отголосками войны, горцы непокорные, свободолюбивые казаки, переплетенные

в гордиев узел давние взаимные претензии, море незарегистрированного оружия,

транспортные и финансовые потоки. Регион, начиная с девяностых годов, не вылезал из

бандитских разборок. Ситуация сложилась непредсказуемая, криминал самым

бесстыдным образом рвался во власть. Народ устал от дележа и хотел стабильности,

людям необходимо было вселить уверенность в безопасном существовании, им

требовались гарантии.

Леднев, прекрасно зная криминальную историю Южноморска и окрестностей, не

нуждался в дополнительном описании событий, в которых был не только свидетелем, но и

активным участником, стоя на переднем крае борьбы с преступностью. Лично задерживал

авторитетов, лично допрашивал… случалось, сам же по жесткому указанию сверху

выпускал, расписываясь в собственном бессилии.

– То есть вы явились эдаким мессией для всех обездоленных и обделенных?

Губернатор и глазом не моргнул, оставив иронию без ответа.

– Иногда мне кажется, никто не ожидал от нас, что мы справимся. Я –

хозяйственник. Имею опыт политической борьбы, но, прежде всего, остаюсь

хозяйственником. Так что на Штурмина лег весь груз решения проблем с криминогенной

обстановкой в крае. Его должность – советника по взаимодействию с

правоохранительными органами – как нельзя лучше обозначила зону ответственности. И

весь предыдущий послужной список Бориса Андреевича являлся указанием на

чрезвычайно жесткий стиль управления и достижения поставленных задач. Тогда за край

сражались многие. Политические оппоненты и все те, кто находился в правовом поле,

стали моей прерогативой, остальные, кто вне закона – его. От него требовалось добиться

повиновения от одних и устрашить других. Показать всю мощь действующей власти!

– И в средствах он не был ограничен?

Недовольно крякнув, Юрий Алексеевич изобразил подобие кислой гримасы.

– Как сказать… Мы вынуждены были действовать в рамках закона, тогда как бандиты

особо не церемонились. Через месяц после назначения Штурмин обнаружил возле двери

своей квартиры растяжку. Хорошо, что благоразумно не перевез еще семью в Южноморск.

Сам же ее и обезвредил, не дожидаясь саперов. Дом – многоквартирный, мало ли что. Но

случившееся его сильно разозлило.

– И каковы были последствия?

– Борис быстро нашел контакт с силовиками. Как-никак сам столько лет погоны

носил… А последствия оказались тяжелыми. Ведь преступники объявили нам