Корпорация «Дар» - [62]
Она подозвала одного из офицеров и что-то ему сказала. Он тут же исчез, настолько быстрой была его скорость передвижения.
— Отец, сокланы, мои подданные! После принесения клятвы верности я предлагаю отпраздновать становление нашего клана «ВАР», обретением новых друзей! Ну и, мой титул. — Последняя фраза была сказана медленно с какой-то досадой.
Мы, земляне, радостно зааплодировали и заулюлюкали. Я, как пушинку, поднял Трекку на руки и закружился с ней по поляне. Потом, увидев Сиктов, понял что сделал это зря. Она, конечно, меня обняла и весело хохотала, во всем ее облике читалось счастье, но на Сиктов было больно смотреть, они наверное, на инстинктах, в попытке сохранить жизнь, настолько долгожданной и драгоценной королеве, окружили нас, ловили взглядом каждое движение, покачивались с каждым моим наклоном. Я, быстро сообразив, опустил ее и поклонился в реверансе:
— Королева…
— Нет, папка, так не честно! Я хочу танцев! Музыки!
Теперь она схватила меня и как пушинку подняла на руки и закружилась. Это были совсем новые ощущения. Я был впервые в ситуации носимого на руках, да еще и столь хрупкой Треккой.
Даша громко запела, слегка притоптывая, сложив руки на груди, покачивая плечами и сверкая глазами игриво глядя на Макса:
Через секунду запел и Макс. Видимо это была их домашняя заготовочка.
Наши все пустились в пляс, притоптывая и подпевая, кто что смог. Трекка ошарашено опустила меня и с радостным удивлением уставилась на поющих и танцующих. Она оглянулась на своих офицеров и крикнула: — Ну, где, где музыканты!?
И тут я услышал звук дудочки, гармонично вплетающейся в музыку песни. Я нашёл взглядом источник звука и с удивлением обнаружил Румара, наигрывающего на маленькой дудочке.
И через секунду две скрипки, или еще что-то, что использовали два офицера Сиктов, какие-то смычковые инструменты, по звуку очень напоминающие скрипку, влились в музыку и пение.
Трекка летала, Сикты прыгали, выделывая в воздухе невообразимые кульбиты, Кап хлопал крыльями над провалом пещеры! Мы пели, плясали, по очереди танцуя Дашу и Трекку, в качестве единственных партнерш в этом танце.
Мы пели и танцевали эту песню и танец несколько раз, и некоторые уже даже выучили слова, когда потихонечку уставшие, но счастливые, мы стали отваливаться от этой русской безудержи.
Когда мы, отдуваясь, раскрасневшиеся, успокоились, Сикты стали застилать пустые пространства красивыми скатертями и заставлять эти скатерти блюдами, завернутыми в огромные листья неизвестного мне растения. Постепенно появлялись кубки, вазы с цветами, приближалось королевское пиршество. К Трекке подбежал офицер и передал ей красную коробочку. Она открыла ее и с улыбкой кивнула ему как знак поощрения. Она подошла ко мне и попросила:
— Отец, ты только не пугайся. — Мне тут же стало не по себе. — Ритуал принесения клятвы верности, он своеобразный, но очень точный и действенный. — Я тут же представил много крови и танцы с бубнами.
Клятва!
Если бы я знал. Все произошло куда страшнее и печальнее, чем я мог это себе представить.
Трекка выбрала место, в глубине пещеры, подальше от костра и «королевского пикника», затем попросила всех, кто был в пещере образовать круг. Румара и Хеко усадила в центре и приставили сзади двух офицеров, надевших на шеи, приносящих клятву, крепкие, похожие на кевлар веревки, удавки. Все это происходило в кругу всех присутствующих. Затем она подошла ко мне и попросила открыть красную коробочку. Там были два похожих на наш миндаль, только ярко красного цвета, ореха, с переливающейся всеми цветами радуги, аурой. Трекка попросила, чтобы я своими руками приложил к моей груди оба ореха по очереди. Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд первый плод словно ожил, он потеплел и покрылся красным пушком. А затем из него появились тонкие красные нити, которые расстилались по груди не причиняя дискомфорта.
— Теперь снимай его, — я ожидал, что плод теперь вцепится в меня своими нитями, но он легко отсоединился, оставив нити на теле, которые на глазах растворились. — Теперь клади семя верности в рот Румара.
Румар при моем приближении закинул голову и широко открыл рот. Я осторожно положил семя ему на язык. Румар сделал легкое глотательное движение, затем открыл рот, показав пустой раздвоенный язык. Офицеры сзади тщательно проверили полость его рта и погладили ему по гортани, и через некоторое время, отпустили, сняв веревку.
Когда я снимал второе семя с груди, при этом следов от первого уже не было, нити растворились, они как будто впитались. Было видно, как Хекко забеспокоился, а при моем приближении задергался, пытаясь вырваться. Но офицеры, стоявшие сзади, держали его крепко. Они очень быстро, с помощью ножей открыли ему рот и вставили что-то вроде костяной трубки. Трека крикнула:
Когда-то в детстве мы с друзьями сооружали конструкции из столов, стульев, скатертей и тканей, и объявляли эти сооружения нашей детской территорией. Родители благосклонно наблюдали и принимали наше детское творчество. Повзрослев, мы стали строить шалаши в лесу, разжигая костры, создавая дружеские союзы, договариваясь о собственных незыблемых, как нам тогда казалось, правилах игры. Мир вырос, а игры остались, хотя большинство думает, что это не так. Рисунок обложки создан художником Резниковой Алесей Евгеньевной, Беларусь, г.
Когда на экране компьютера появляется надпись: «Превратить виртуальную игру в реальность?», подумай! Оглядись вокруг. Готов ли ты все поменять, потерять, все то, что сейчас имеешь, стать не тем, кто ты есть сегодня, обрести новую реальность? И даже если ответишь: «Нет», ты уже влип, ты уже не тот, кем был.
Воспоминания о вчерашнем вечере болезненными вспышками всплывали в памяти Родиона Мельникова. Кажется, его избили. Очень жестоко. Скорее всего из-за того, что у него не было ничего, кроме дешевого телефона и небольшой суммы в кошельке. Как же все болит! С трудом передвигая ноги, Родион добрался до родного двора, где сознание покинуло его окончательно. В следующий раз студент очнулся в больнице. Рядом сидел до неприличия приветливый врач, который и рассказал Родиону, что с ним произошло. Если вкратце – ему вообще повезло, что он выжил.
Мирославу, жителю Праги, приходит приглашение в театр от неизвестного лица. Он совершает этот визит, не зная о том, что делает шаг в иной, самый таинственный мир города, в котором теперь будет иметь другое, весьма рискованное занятие, встретит свою любовь и станет участником удивительных мистических событий.
Спокойной жизни конец — в Город едет делегация инквизиторов. Они ищут опасную преступницу, и местные ведьмы должны помочь. Кристина идет по следу, но все четче понимает: в деле куда больше загадок, чем кажется на первый взгляд. Магические аномалии в буквальном смысле хватают за ноги, мотивы преступницы невозможно понять, а глава делегации что-то скрывает. И, кажется, не он один…
Лейтенант полиции Алексей Егоров допускал возможность существования настоящих ведьм. И наверное, поэтому не стоит удивляться тому, что с одной из них он встретился во время очередного расследования. Ведьма Круга – 1.
Тим и Эльза заключают соглашение о неразглашении их связи, но оно немедленно оказывается под угрозой: к ним в отделение направляют инспектора, который оказывает Эльзе недвусмысленные знаки внимания. Прибавьте к этому новую волну сексуальных преступлений с участием фейри, появление старого знакомого — преступного авторитета, ну а главная вишенка на торте — сразу два напарника, ведущие себя как два самца оленя в брачный период. Нелегко работать в магической полиции….
В один далеко не прекрасный день люди, проснувшись, обнаружили, что все вокруг стало черно-белым. Все краски исчезли. Никто, конечно, не умрет из-за того, что небо светло-серое даже в солнечный день, а листва на деревьях свинцового оттенка. Просто с исчезновением цвета и жизнь почему-то утратила вкус. Чтобы выяснить, откуда взялась эта напасть, и избавить человечество от наступившей депрессии, бывший работник фабрики цветных карандашей Артюр и незрячая журналистка Шарлотта затевают расследование, которое столкнет их с нью-йоркским таксистом, обитателями дома престарелых и даже бандитами из китайских «триад»… Эта веселая и остроумная книга заставит читателя новыми глазами взглянуть на привычный окружающий мир.