Корпорация Чесс - [33]

– Ладно, брат. Вот, возьми. Дал бы ещё, так я вам сочувствую, но больше нет, клянусь.

– Ладно, езжайте. Тока на грунтовку сверните. На асфальте там ещё наши стоят.

– Сабур, брат. Ты нас выручил.

– Зажгите там, на свадьбе….

Глава 17

Главный судья Чемпионата Артур Львович Сосницкий метался по пропахшей карболкой и хозяйственным мылом больничной подушке. Он пытался осознать свои приоритеты: чего ему больше хочется – спокойствия или денег. Хотелось и того, и другого. Но денег всё же хотелось больше. Нет, Артур Львович не был жаден. Просто обстоятельства были выше его бессребренической натуры. Во-первых, нужно было поменять машину своей третьей, действительной жене Люсе; во-вторых, его любимый внук Шмолик закончил в этом году среднюю канадскую школу и ждал подарка по случаю окончания, а дедушка Артур все никак не мог аккумулировать достаточную сумму свободных денег. И вот он, Сосницкий, практически зубами выгрызает у своих конкурентов: Голавского и Широковского– позицию главного арбитра левого, но высокооплачиваемого Чемпионата. Прибывает на место, окучивает поляну, пашет, не покладая рук, подозревает неладное, а именно – подмену главной претендентки, не может связаться с шахматным президентом Сапсаном, застревает в лифте, переживает смертельную опасность, пугается, ложится в больницу, опять пытается связаться с Сапсаном для прояснения обстановки. Но Сапсан посылает его в полный игнор, то есть попросту не берёт трубку. «Абонент не отвечает или временно недоступен». Сколько можно быть временно постоянно недоступным? А впереди – решающие матчи. И его заместитель Голавский спит и видит, чтобы главный арбитр сошёл с дистанции. Десять раз на дню звонит и справляется о здоровье. Спасибо, не дождётесь, любезный! Командовать парадом буду я! Главное, договориться с главный врачом, чтобы уже выпустил его из этой богадельни к моменту, когда выбитые стекла так-таки вставят.

Артур Львович пытался воспользоваться больничным знакомством с братом Принцессы Абдуллой и как-нибудь наводящими вопросами прояснить для себя ситуацию с претенденткой на роль шахматной королевы. Но Абдулла на сближение не пошёл, может быть, по идеологическим соображениям, а может быть, был слишком сконцентрирован на медсестре Маше. К тому же значительную часть времени оба были прикованы к капельницам. В результате – Абдулла покинул больницу вместе с Машей, а Сосницкий остался, раздираемый сомнениями, метаться по казённой подушке.

Было душно, но Артур Львович форточку из предосторожности не открывал – мало ли что может влететь в палату. Бережёного Б-г бережёт. Неужели Сапсан действительно с инопланетянами общается? Бред какой-то. Может быть, его помощник был просто пьян. Ходят слухи, что попивает. Но сам-то Сапсан – ни-ни. Тогда где он пропадает? И почему до сих пор не выходит на связь? Это просто таки безответственно с его стороны!

В стекло что-то мягко стукнуло. Артур Львович резко повернулся к окну и пожалел об этом. В окно смотрела страшная рогатая морда. Сердце Сосницкого затрепыхалось. «Кажется, мне таки придётся прогуляться до инфаркта. Моё сердце стучится как пневмоотбойник об асфальт. А ведь соседка тётя Шура давно рекомендовала мне пить от сердца хреновый настой. С другой стороны, как можно потреблять без вреда для еврейского организма народные рецепты ненашего народа», – пронеслось в смеркающемся сознании главного арбитра.

Палата-люкс, куда перевели Сосницкого после выписки Абдуллы, была оборудована тревожной кнопкой. На неё, почти теряя сознание, и нажал артритным указательным пальцем Артур Львович. Дверь в палату открылась с душераздирающим скрипом, и в палату вошли два рогатых и мохнатых крупногабаритных козла на задних копытах. Копыта стучали о палатный линолеум как шаги карающего Командора из «Каменного гостя».

– Вы кто? – с оцепенением спросил Сосницкий не своим голосом.

– Угадай, – предложил козел покрупнее.

– Сатиры из древнегреческой мифологии, – предположил Сосницкий.

– Черти, – хором представились козлы. – Пришли эскортировать тебя в ад.

– Ша, пацаны, – остановил их Артур Львович. – Вы ошиблись адресом. Я – еврей, а вы, как я ясно вижу, даже не обрезаны. К тому же, у нас в аду нет чертей, одни демоны.

– Мы на аутсорсинге. Вашим демонам нерентабельно за каждым иудеем спускаться, они работают только по местам компактного проживания.

– Я бы сделал ха-ха в вашу сторону, но я плачу от вашей некомпетэнтности. Сколько, хочу я спросить вас, может правоверный иудей находиться в аду?

Черти переглянулись между собой и невнятно заблеяли.

– Так вот, слушайте сюда, поцы нечёсаные, иудей может находиться в аду не больше двенадцати месяцев. А я в аду успел побывать раньше, чем начал грешить. С трёх до пяти лет я успел пройти все ужасы ада: голод, молчание, погребение, огонь, гонения, холод. Отработал грехи за себя и за следующее поколение авансом.

– Минуточку, – остановил его один из чертей. – Мы должны проверить.

Он покопался где-то у себя в боку и извлёк устройство, похожее на планшет.

– Назови исходные данные, – попросил он.

– Что значит – исходные?

– Как тебя звали при рождении.