Корпорация «Бессмертие» - [48]

– Да, конечно, – согласился Блейн.

– Поэтому я и стала следить за вами и все такое. Я не хотела беспокоить вас, но никак не могла прийти в себя. И мне стало интересно, что вы за человек… видите ли, Фрэнк был такой… понимаете, мы с ним жили дружно, нам было так хорошо вместе – вы понимаете меня?

– Конечно, – кивнул Блейн.

– Вы, наверное, считаете мое поведение ужасным!

– Ничуть! – ответил Блейн.

Алиса посмотрела ему в глаза, выражение ее лица было грустным и одновременно кокетливым. Блейн почувствовал, как начал пульсировать старый шрам Кранча.

Но ведь Кранча больше нет. Теперь все принадлежит Блейну – желания, вкус, поступки…

Разве не так?

Эту проблему надо решить раз и навсегда, подумал он, обнимая полную желания Алису и целуя ее с жаром, совсем не свойственным Блейну.

Утром она приготовила ему завтрак. Блейн сидел и смотрел в окно. В голове бродили невеселые мысли.

Прошлая ночь убедительно доказала, что Кранч все еще распоряжался в своем бывшем теле и захватил контроль над сознанием Блейна, потому что ночью Блейн был совсем не похож на себя. Он был груб, жесток, яростен и ненасытен. Он стал таким, каким никогда не был раньше, и его страсть граничила с безумием.

Это был не Блейн, а Кранч, хозяин своего тела.

Блейн высоко ценил утонченность, деликатность, разнообразие оттенков чувств. Может быть, даже излишне высоко. Но это были его достоинства, черты индивидуальности, присущие лишь ему. Владея ими, он оставался Томасом Блейном. Утратив их, он превратился в ничтожество, в тень вечно торжествующего Кранча.

Он мрачно думал о будущем. Придется отказаться от борьбы, стать тем, кем требовало его тело: бойцом, драчуном, похотливым бродягой. Возможно, со временем он привыкнет к этому, и ему даже понравится…

– Завтрак готов! – объявила Алиса.

Они ели молча, и Алиса грустно касалась синяка на руке. Наконец Блейн не выдержал.

– Послушай, – сказал он, – прости меня.

– За что?

– За все.

Алиса грустно улыбнулась.

– Все в порядке. Это я во всем виновата.

– Сомневаюсь. Передай мне масло, пожалуйста.

Она передала ему масленку. За столом на несколько минут воцарилась тишина.

– Я так глупо вела себя, – сказала Алиса.

– Почему ты так считаешь?

– Теперь я понимаю, что погналась за неосуществимой мечтой, – объяснила она. – Мне казалось, что я смогу вернуть себе Фрэнка. Видите ли, мистер Блейн, вообще-то я совсем не такая. Меня просто не оставляла надежда, что с вами мне будет так же хорошо, как с Фрэнком.

– А оказалось не так?

– Нет, не так, – покачала головой женщина.

Блейн осторожно поставил чашку с кофе на стол.

– По-видимому, Кранч был грубее меня, – сказал он. – Он, наверное, швырял тебя о стенку, как мяч. Думаю, что…

– Нет, никогда! – воскликнула Алиса. – Никогда! Мистер Блейн, Фрэнк был охотников, и его жизнь была нелегкой, но со мной он всегда вел себя как джентльмен. Он был хорошо воспитан, мой Фрэнк.

– Неужели?

– Да! Фрэнк обходился со мной нежно, мистер Блейн. Он был деликатным – вы понимаете, что я имею в виду? Он никогда, никогда не был грубым. Говоря по правде, мистер Блейн, он был полной противоположностью вам.

– Ах вот как?

– Я не хочу сказать, что ваше поведение было каким-то ненормальным, – поспешно сказала Алиса. – Просто вы немного грубоваты, но в этом нет ничего необычного. Кому что нравится, мистер Блейн.

– Это верно, пожалуй, – согласился Блейн. – Действительно, о вкусах не спорят.

Завтрак они заканчивали в неловком молчании. Алиса, освободившись от своей идефикс, быстро ушла, даже не намекнув о новой встрече. Блейн сидел в большом кресле, смотрел в окно и думал.

Итак, он совсем не похож на Кранча!

Печальная истина заключалась в том, что он вел себя так, как полагал, должен вести себя Кранч. Его поведение было продиктовано чистым самовнушением. Он убедил себя, что сильный, грубый мужчина, привыкший жить среди природы, обязательно должен обращаться с женщиной, как дикий медведь.

Он действовал по стереотипу. Он чувствовал бы себя еще глупее, если бы его не охватило облегчение при мысли о возвращении Блейна.

Вспомнив слова Алисы о Мэри Торн, он нахмурился. Тощая, жестокая до бесчувственности, холодная как рыба. Еще один стереотип.

Однако он вряд ли смеет осуждать Алису.

Глава 24

Через несколько дней Блейну сообщили, что в Духовном коммутаторе его ждет сообщение. Он пошел туда после работы, и его отправили в ту же комнату, в которой он был раньше.

– Привет, Том, – донесся из громкоговорителя голос Мелхилла, усиленный радиоаппаратурой.

– Здравствуй, Рей. Я все думал, куда же ты исчез.

– Я все еще в пороговой зоне, – сообщил Мелхилл, но скоро покину ее. Пора идти дальше и посмотреть, какая она, эта потусторонняя жизнь. Меня тянет туда. Но мне хотелось еще раз поговорить с тобой, Том. Мне кажется, что тебе следует остерегаться Мэри Торн.

– Послушай, Рей…

– Я говорю совершенно серьезно. Она проводит много времени в «Рексе». Мне неизвестно, что там происходит, поскольку комнаты, где проводятся заседания, защищены специальными экранами. Но в «Рексе» что-то готовится, и Мэри Торн играет там центральную роль.

– Хорошо, буду настороже, – пообещал Блейн.

– Том, послушайся моего совета – уезжай из Нью-Йорка. Уезжай побыстрее, пока у тебя еще есть тело и сознание, им руководящее.