приемник Крытов, Илья Иванович толком не понимал, но, во всяком случае, суть была явно не в губернаторском кресле. За прошедший месяц ему стало
ясно только одно: цена достигнутого между ними соглашения была огромной
– на балансе фирмы, которую возглавляла Елизавета Алексеевна, он
обнаружил ГКО на сумму, превышающую сто миллионов долларов.
Официально это была кипрская инвестиционная компания, в планы которой
входили вложения в создание на территории России фирменных магазинов
известной международной торговой сети, специализирующейся на продаже
товаров для домашнего хозяйства.
Также выяснилось, что Елизавета Алексеевна имела немецкое
подданство. Бабушка её по матери была немкой, вернувшейся на свою
историческую родину ещё в середине восьмидесятых. Тогда же с согласия
семьи она забрала с собой и внучку, закончившую к тому времени только
пятый класс.
Бизнес, ради которого дочь губернатора Дымова вернулась в Россию, продвигался успешно – эта молодая женщина обладала отлично
поставленной деловой хваткой. Про себя Аникин отмечал, что с
профессиональной точки зрения работа с ней была лучшим заказом из всех, какие он когда-либо имел – никто из бывших его клиентов не пользовался
данными им рекомендациями и советами столь разумно и эффективно, как
это делала Елизавета Алексеевна. Держалась она с ним ровно и без всякого
отчуждения, даже дружелюбно, насколько это может себе позволить
президент компании по отношению к наёмному консультанту, а иногда, когда обстоятельства располагали, даже вспоминала о том, как училась во
Фрейбургском университете, и делилась с ним своим непониманием русской
жизни на уровне быта.
Единственное, о чём президент кипрской инвестиционной компании
фрейлейн Элизабет Дымофф никогда не говорила со своим русским
консультантом господином Ильёй Аникиным, – это об игре в Сотворение
Мира.
