Короткая встреча - [4]

Пушкин в первой главе "Евгения Онегина" написал:

Кто жил и мыслил, тот не может

В душе не презирать людей.

Эти строчки любимого поэта вызывают в моей душе возмущение, до такой степени я с ним не согласна, я не могу их понять, не могу понять, почему великий поэт их написал. Если не любить людей, то жизнь станет эгоистичной и потеряет подлинный смысл. Лично я люблю людей и не жалею, не щажу себя, когда кому-то нужна моя пмощь, мое внимание, и не думаю о благодарности и вознаграждении, однако справедливая и мудрая судьба зачастую сама посылает его, нежданное-негаднное и самое неожиданное.

Однажды четыре года назад мне позвонила женщина, с которой я работала пятнадцать лет назад в одном институте, и попросила к ней приехать. Я поберегу для романа подробное описание этой человеческой судьбы и моего в ней участия, сейчас же коротко расскажу, что я увидела, когда вошла в её квартиру. Столы, шкафы, плита, раковина были забиты грязной посудой с засохшими, позеленевшими от плесени остатками пищи, груда зловонных отбросов мешали пройти к плите, в засорившейся ванной вода запрудила пол, протухшее, сгнившее белье расползлось и плавало вместе с мусором, тазами, порошками, в заржавевшей стиральной машине под водой рыжели простыни, ломаная ветхая мебель, старое тряпье, кучи всевозможного свалявшегося хлама, кипы подшивок газет и журналов, устаревшие справочники всякого рода до отказа заполняли коридор и комнаты, а на неопрятной, разваливавшейся тахте сидела полуодетая, неряшливая, в засаленном изорванном халате, с нечесанными, спутавшимися волосами беззубая женщина, которую я помнила молодой ослепительной красавицей с огромными сияющими голубыми глазами, блестящими, как шелк, пышными пепелъными волосами и роскошной, рослой и статной фигурой. Рядом с ней на омерзительного вида постельном белье лежала распеленутая новорожденная довочка с махонькими рыжими волосиками и прелестными голубыми глазами, а на полу, среди разбросанной старой обуви, одежды, игрушек, книжек, тряпок, объедков, огрызков возилась другая её дочка, дошкольница, ладошки её рук были черными от пыли и грязи пола.

Что-то толкнуло эту женщину, находившуюся после родов в не совсем, нормальном душевном состоянии, оставленную мужем, любовником, сестрами и родной матерью, обратиться именно ко мне. Не словами, а тяжелым физическим трудом могла я помочь ей выйти из страшного жизненного кризиса, потому что у неё не было ни работы, ни денег, ни родных, ни друзей и, главное, не было в ту пору достаточного разума. Много часов провела я в её доме, налаживая ей жизнь и быт, но чудовищно утомлял меня не этот мой труд, который я воспринимала как святую, христианскую обязанность помочь человеку в экстремальной ситуации, а непонимание и осуждение моего поведения мужем и теми знакомыми, которые знали, сколько я занимаюсь делами и жизнью этой женщины. Тогда я вдосталь наслушалась обидных слов, упреков, оскорблений, но бескомпромиссный характер не подвел меня, спасибо ему. Человечество, вооруженное новейшей техникой, строит гигантские заводы, воздвигает колоссальные здания, небоскребы, дворцы культуры и спорта, музеи, но меня гораздо больше удивляет способность людей к сооружению стен иного рода, самых прочных и глухих, - стен непонимания друг друга, за которыми рождается чувство одиночества. На днях по телевидению шла программа зарубежной эстрады, диктор разъяснил содержание очередной песни, в ней пелось об одиночестве, и я подумала о том парадоксе, что нас на земле уже несколько миллиардов, население нашей планеты, по данным ЮНЕСКО, увеличивается на 172 человека в минуту, на 250 тысяч в день и на 90 миллионов в год, а столько людей говорят, поют и пишут об одиночестве, и происходит это потому, что они слишком преуспевают в строительстве стен непонимания. Понимание, сострадание, участие - эти слова выражают важнейшие, жизненно необходимейшие процессы человеческих отношений нашего разбухшего, расплодившегося общества, доведшего безумие непонимания друг друга до апогея, до угрозы гибели мира в ядерном пожаре.

Понимаете, я пишу о понимании, сострадании, и участии потому, что душой тоскую о них, потому что часто в одиночку восстаю против злобной бессмысленности, несправедливости, нечестности, непорядочности, и в неравной борьбе помогает, оживляет и ободряет даже самая маленькая толика участия. Моя огромная благодарность и признательность всем, кто способен проявлять эти душевные качества, для меня лично они - как живительный, чудотворный бальзам.

Когда я, обиженная, оскорбленная, с головой, от боли разлетавшейся на части, лежала в спальне, и мне казалось, что руки мои парализованы проявленным к ним неуважением и уже никогда-никогда не возмутся ни за пустые, ни за полные сумки, позвонила моя знакомая, поговорила со мной, похвалила мои рассказы, недавно ею прочитанные, дружескими, приятными словами. От её искренней похвалы во мне мгновенно, несмотря на головную боль, вспыхнул замысел этого рассказа, доверие этой чудесной женщины окрылило и вдохновило меня. Она работает зубным врачем, видимо, переносимые пациентами на её глазах страдания помогли ей сохранить доброту и сердечность, к тому жe она - удивительная красавица. Янтарно-рыжие волосы, светлозеленые, как у моих кошек, глаза, исполненный частоты и гордости полет линий лба и божественного носика, персиковые щеки, которые хочется поцеловать, потрогать, погладить, лизнуть, ущипнуть, укусить, естественно, губами, одним словом, пообщаться любым способом с их нежным розовым сиянием, мягкие, доверчиво манящие губы, маленькие перламутровые зубки и волнующе колышущиеся пышные округлости, не усмиренные бесформенным белым халатом. В том же "Евгении Онегине" Пушкин жаловался, что "вряд найдете вы в России целой три пары стройных женских ног", жалъ, поэт не дожил, не увидел маленьких точеных ножек Риты, увы, я не поэт, а прозаик, мне не по полу, не по эпохе воспевать "желаний своевольный рой", "порыв страстей", как это сделал Пушкин, обессмертивший ножки Марии Волконской, с ножки Риты я рекомендовала бы изготовить при жизни, естественно, гипсовый слепок в натуральную, желательно до колен, величину и соединить его в брелоке со слепком с ноги вымирающей ныне коровы, этот растиражированный сувенир охотно раскупался бы женщинами в качестве многозначительного подарка мужьям, так как служил бы отличным укоризненным намеком на то, что женщин надо беречь, потому что они не животные для переноски груза и тяжестей, и только бережное отношение к ним сохранит формы их ножек хотя бы до пенсионного возраста. Когда я в первый раз увидела Риту вместе с мужем, меня болезненно кольнули строчки Пушкина: