Короткая рокировка - [7]

Гарри чувствовал почти физическую боль от охватившей его ненависти. Ненависти к окружающим: к Дамблдору, к Хмури, к Гермионе, к Рону, который послужил причиной этой чертовой ночной прогулки, к Снейпу, потому что сейчас все мысли юноши занимал именно он. Гарри представлял, с каким стоицизмом профессор примет эту весть. Возможно, даже попытается сражаться, понимая, что его отдали на откуп. Но поможет ли это? Вряд ли он продержится больше минуты, даже с его знанием Черной магии.

Понимание в очередной раз не принесло ничего, кроме разочарования. Нужно было действовать, но как? Сказать Снейпу, что Дамблдор собирается его подставить? Профессор только посмеется над ним. Он не поверит. Или хуже: сообщит Директору. И тогда… Случится непоправимое, Гарри знал это. Случится то, за что он не сможет расплатиться до конца своих дней, если только Волдеморт не убьет его раньше. Значит, нужно сделать так, чтобы Снейп не попал к Лорду. Но что может заставить его не отозваться на зов метки? Это ведь тоже будет предательством. Вернее - подтверждением предательства, о котором, наверняка, Волдеморта уже известили. Что ж, тем лучше. Если Дамблдор решил играть по своим правилам, то остается подчиниться. Вот только сделать перестановку сил и посмотреть, что ответит директор…

Гарри не сразу расслышал удаляющиеся шаги, а когда понял, что собеседники начали расходиться, подобрался, готовясь к марш-броску до подземелий. Если он опоздает, можно сразу ставить крест на всем плане. Ему уже ничего не поможет, а время уходит, как вода сквозь пальцы, и если Снейп еще не покинул свои комнаты, то может сделать это в любую минуту.

Юноша сорвался с места, забыв о том, что теперь его шаги гулким эхом отзывались под сводами, и помчался вдоль коридора. Сердце бешеным стуком отсчитывало секунды, и Гарри казалось, что он уже опоздал, но он продолжал бежать, спотыкаясь и натыкаясь на темные углы, вновь выбираясь из наполненных сумраком закоулков и каким-то шестым чувством отыскивая нужную дорогу в подземелья. Самую короткую, чтобы в последний момент не оказаться перед запертой дверью и не обнаружить, что все кончено.

Когда ему преградили путь, Гарри не успел опомниться: слишком велика была спешка. Признаться, он даже не думал о перспективе встречи с Филчем, стремясь как можно скорее добраться до цели, поэтому силуэт, возникший на пути, привел его в ужас. Гарри едва успел притормозить, чтобы не столкнуться с человеком, но порыв ветра взметнул мантию-невидимку и Аластор Хмури, еще несколькими минутами ранее услышавший громкий топот, и успевший выхватить палочку, был несказанно удивлен, обнаружив в паре футов от себя возникшего из воздуха Гарри Поттера.

- Парень! Я чуть не запустил в тебя чем-нибудь непростительным, - рявкнул он, и Гарри отшатнулся, прижавшись к стене и непослушными пальцами стискивая соскользнувшую мантию-невидимку.

- Простите, сэр. Я торопился в свою спальню: уже очень поздно…

- Да ну? Когда это тебя беспокоил распорядок дня в Хогвартсе? - на этот раз в голосе отставного аврора прозвучала грубоватая подначка, и Гарри перевел дыхание: кажется, Хмури ни о чем не догадывается. Но вскоре стало ясно, что это не сильно облегчит ему жизнь:

- Хорошо, что ты решил прогуляться, Гарри. Дамблдор хотел было перекинуться с тобой парой словечек, да только переживал, что придется беспокоить тебя на ночь глядя. Но, раз ты все равно не спишь, так и быть. Пойдем-ка, порадуем старика, заодно узнаешь много интересного. Ну, чего застыл?

А Гарри продолжал комкать в руках мантию-невидимку и не представлял, что ему делать. Минуты утекали безвозвратно. В тишине, наполнившей коридор, можно было расслышать их стремительное скольжение, замаскированное под шелест сквозняков, и по спине юноши пробежал озноб.

- Я, правда, не могу, - пробормотал он. - Гермиона будет расстроена. Я обещал, что не задержусь долго…

- Вздор, парень! Мы не в игрушки играем: раз уж подвизался быть героем, так послушай, что тебе говорит старый Хмури: марш к директору, а то сам потом жаловаться станешь, что без тебя все самое интересное случилось! Побольше ответственности, Гарри. Дело касается Сам-Знаешь-Кого, так что соберись и иди за мной.

- Хорошо, - сдался он. - Но можно я сначала загляну в гриффиндорскую башню и сразу же пойду к Дамблдору?

- Позже, Гарри. Время не терпит. Пошевеливайся-ка, сейчас нанесем визит Дамблдору, а потом можешь мчаться на свою свиданку.

- Мистер Хмури, это очень важно! - юноша сглотнул комок, ни с того ни с сего возникший в горле, и отступил на шаг, продвинувшись вдоль стены.

- Что может быть важнее нашей победы?! - грозно возмутился аврор и Гарри понял, что влип окончательно. - Я тебя не узнаю! Это безразличие тебе не свойственно. Не помню, чтобы ты пытался улизнуть от ответственности!

- Я не пытаюсь, но…

- Никаких «но», Гарри! Дело есть дело! Или ты струсил?

Хмури вскинул палочку, пробормотал заклинание, и вокруг них вспыхнул свет. Гарри зажмурился от внезапной яркости, а когда снова смог видеть, понял, что Аластор основательно взбешен: его глаз вращался с ужасающей скоростью, выдавая досаду, охватившую старого аврора, а щека, исполосованная шрамами, заметно подергивалась от напряжения. Юноша еще ни разу не видел Хмури в таком состоянии и то, что он осознал, ему не понравилось: от Хмури тоже можно было ждать чего угодно. Если вся авантюра Дамблдора была рассчитана на беспрекословное подчинение, если в своей жажде справедливости они готовы идти на любые жертвы, что же ждет отступника, которым Гарри в данный момент себя чувствовал? Об этом он предпочитал не размышлять. Страх и без того сковал все внутренности: иррациональный, неописуемый, в какой-то мере параноидальный. Казалось бы, нужно опасаться Дамблдора, который узнает все, едва взглянет Гарри в глаза, бояться, что в последней битве его бросят на откуп Лорду, но юноша мог думать только о сущей мелочи по сравнению с остальным: главное - не лишиться воспоминания об услышанном разговоре. Не позволить стереть себе память и превратить в довольную жизнью марионетку, в качестве которой он и существовал все последнее время. Теперь, когда у него открылись глаза на истинную натуру Дамблдора, он не мог позволить себе снова ослепнуть и продолжать жить в качестве пешки, тыкаясь во все углы на плоскости отведенной ему клетки.