Короткая ночь долгой войны - [2]
Когда я летал над местом гибели, - продолжал рассказ Грацианский, - на борту находились наш представитель в Вашингтоне Савва Смирнов и мистер Морган. Я сделал над обломками три круга, отдавая почести погибшим".
Существует и другая версия, на мой взгляд более правильная.
Известный ветеран авиации, заслуженный летчик-испытатель, Герой Советского Союза М. Л. Галлай утверждает: "При любом, сколь угодно крутом развороте на "Локхид-Электра" бензин от заборной трубки отхлынуть не может, наоборот: это произойдет скорее в случае отрицательной перегрузки. Вероятное всего, Пост вынужден был садиться из-за отказа мотора, что в те годы редкостью не было. Садиться "по-быстрому", не изготовившись как следует. А день стоял безветренный - это точно, об этом писали, поверхность воды - зеркальная. Тут и двуглазые летчики, бывало, ошибались в оценке высоты, выравнивали либо чересчур высоко, либо втыкались в воду. Скорее всего, Пост воткнулся..."
Вот то самые потеря "глубинного зрения", земля - плоский блин и так далее, о чем упоминалось выше. Так или иначе, а славного одноглазого летчика не ста-ло. Другого летный мир тогда не знал. И вот, спустя семь лет, в конце 1942 го-да в мировой авиационной практике появилось исключение номер два: русский военный летчик Михаил Прокофьевич Ворожбиев.
Могут задать вопрос: какая в конце концов разница сколько глаз? Важно, чтобы человек хорошо видел!
Оно, конечно... Нынче, в космическую эру, летательные аппараты напичканы электроникой да автоматикой настолько, что можно летать и заходить на посадку вообще вслепую. Летать и заходить, но только не сажать. Начиная с выравнивания, все приходится делать "взрячую". "Земля" тут ничего подсказать не может, даже если бы очень, хотела - не успеет: счет идет на доли секунды. Как сейчас, так и в "древнюю" авиационную эпоху глаза были наипервейшим и наиглавнейшим прибором летчика.
Вильям Пост пилотировал отлично. Михаил Ворожбиев не только отлично летал - он воевал.
Живут Ворожбиевы втроем: Михаил, его жена Анастасия Андреевна и сын Эдуард. Обязательно каждый год я приезжаю к ним дважды: на День Победы и 7 Ноября.
Я хорошо помню Михаила по фронту с осени 1942 года. Среди нас, поджарых стручков, он выглядел коренастым силачом. Особую зависть вызывали его крепкие, широкие в кисти руки. А плечи? Выскочишь, бывало, на рассвете из землянки умываться, увидишь, как он молодецки лихо растирает свою грудь, свою спину-печь, и досада берет на себя: экое худосочие...
До того, как попасть к нам в штурмовой авиаполк, Михаил успел уже налетаться и навоеваться. Где? На чем? Как ни странно - на учебном У-2, он же "кукурузник", "гроб-фанера", "этажерка" и тому подобное... Но о "фанерно-кукурузных" делах, как говорится, немного опосля...
На войне, как в базарной лотерее: фортуна может улыбнуться, может оскалиться, смотря какую бумажку вытащит морская свинка. Михаилу война "выдернула" судьбу не из лучших. В летном мире считали тогда: коль попал на штурмовик Ил-2, значит...
Нынешнее поколение слышало, конечно, об этих "летающих танках". Они представляли собой грозную воздушную силу. Ил-2 был очень опасен для фашистских наземных войск, его боялись и потому с ним особенно серьезно боролись. Сбивали - страшно вспомнить!
Есть такое паскудное выражение, придуманное штабными крючками: "средняя выживаемость летчика". Арифметика здесь простая: взял полное количество вылетов штурмовой авиации за всю войну и разделил на число летчиков, совершавших эти вылеты. Результат получается - кровь стынет. Уже после войны мы прознали, что сей адский счет, "средняя выживаемость", составлял для истребителя - шестьдесят четыре боевых вылета, для бомбардировщика - сорок восемь, а для на-шего брата. "горбатого", - всего-навсего одиннадцать! Для самого массового вида авиации. Смекаешь, поколение?
Почему же мы несли такие потери? Плохие летчики летали на "илах"? Самолет был скверный, сильно уязвимый? Ни то, ни другое, хотя... Задумал его конструктор Ильюшин как двухместный бронированный противотанковый, оснащенный, кроме бомб, пушек и пулеметов, также ракетами. Для обороны задней полусферы от атак истребителей планировался воздушный стрелок с крупнокалиберным пулеметом, но... Некоторые руководители, имевшие смутное представление о тактике авиации вообще, а нового рода, штурмовой, в частности, решили, что двухместный "ил" советским ВВС не нужен. В серию был запущен одноместный. И вот результат: высота боевой работы полсотни метров, "бреющий полет", скорость триста - триста пятьдесят километров в час - сбивай без опаски! Особенно безнаказанно свирепствовали "мессеры" - сзади лупили так, что щепки сыпались...
На таких самолетах мы с Ворожбиевым и воевали осенью и зимой 1942-1943 года. Лишь весной наконец-то появились братцы-стрелкачи, и война продолжалась менее для нас убийственная.
На фронт Михаил прибыл многоопытным инструктором. Перед войной он был начальником летной части Николаевского аэроклуба. В авиации была, есть и останется навсегда закономерность: чтоб летать хорошо, надо летать много. Уж чего-чего, а летать Ворожбиев умел в любое время суток и в любую погоду. И не только сам умел, но и других учил.
Книга о каждодневном подвиге летчиков в годы Великой Отечественной войны. Легкий литературный язык и динамичный сюжет делает книгу интересной и увлекательной.
Хорошее знание фактического материала, интересное сюжетное построение, колоритный язык, идейный пафос романа делают Буян значительным творческим достижением И.Арсентьева. Писатель впервые обращается к образам относительно далекого прошлого: в прежних романах автор широко использовал автобиографический материал. И надо сказать - первый блин комом не вышел. Буян, несомненно, привлечет внимание не одних только куйбышевских читателей: события местного значения, описанные в романе, по типичности для своего времени, по художественному их осмыслению близки и дороги каждому советскому человеку.
В книгу Ивана Арсентьева входят роман «Преодоление» и повесть «Верейские пласты». Роман «Преодоление» рождался автором на одном из заводов Москвы. Руководство завода получило срочное задание изготовить сложные подшипники для станкостроительной промышленности страны. В сложных, порой драматических ситуациях, партком и профком завода объединили лучшие силы коллектива, и срочный заказ был выполнен.Повесть «Верейские пласты» посвящена возвращению в строй военного летчика, который был по ошибке уволен из ВВС.
Летчик капитан Иван Арсентьев пришел в литературу как писатель военного поколения. «Суровый воздух» был первой его книгой. Она основана на документальном материале, напоминает дневниковые записи. Писатель убедительно раскрывает «специфику» воздушной профессии, показывает красоту и «высоту» людей, которые в жестоких боях отстояли «право на крылья». Также в том входит роман «Право на крылья».
В этом романе писатель, бывший военный летчик, Герой Советского Союза, возвращается, как и во многих других книгах, к неисчерпаемой теме Великой Отечественной войны, к теме борьбы советского народа с фашистскими захватчиками. Роман охватывает период от начала войны до наших дней, в нем показаны боевые действия патриотов в тылу врага, прослежена жизнь главного героя Юрия Байды, человека необычайной храбрости и стойкости.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.