Короткая дорога - [23]

Распрощались с Хеммингом, я сел в “Весту” назад, Ольга, нацепив шлем, двинулась вслед на квадроцикле, благо расстояние несерьёзное.

Вновь поймал себя на мысли, что для пенсионера лесхоза дед живёт уж больно кудряво — наисовременнейшая техника, богатая усадьба, огнестрел опять же, причём не абы какой. Кстати, хотелось бы узнать, как правнучка умудрилась вычислить приближение Лесной Девы и схватиться за помповик, поскольку если бы зверюга залезла в дом, последствия могли оказаться самыми фатальными? Кто эти странные люди, приехавшие за трупом чуды?

Если размышлять логически, выходит, что Хемминг зарабатывает на “Спирали” — существует контрабанда, можно таскать из аномалии странные предметы вроде холодильника “ЗИМ-Горький”, там водится невиданное зверьё, за которое дамочки на крутых тачках немедленно отваливают баснословные деньги. Словом, вокруг “короткой дороги” крутится подозрительный и явно нелегальный бизнес, хотя в законодательстве Российской Федерации нигде не оговаривается специфика ведения дел в слоистом пространстве или что оно такое на самом деле.

Встаёт вопрос: если “Спираль” существует длительное время, — предположим, сотню-другую лет, — а то и вовсе была всегда, то почему на неё не обращает внимания недрёманное государево око? Согласен, при Новгородской республике, шведах и финнах Корела-Кексгольм вовсе не являлся центром всеобщего паломничества и притяжения, дыра дырой, но сейчас всё-таки XXI век и информационная цивилизация, хоть какие-то сведения должны были просочиться.

Единственное разумное объяснение — косность официальной государственной машины. Никто не поверит и уж тем более не пойдёт проверять, да ещё за бюджетный счёт. Подобного рода байки всегда проходят по ведомству летающих тарелок, Бермудского треугольника и снежного человека — материалы для жёлтой прессы, но никак не для чиновника или полицейского. Кому надо, те знают, а кто знает — помалкивает. Данила не в счёт, просто потерял бдительность — вряд ли он предполагал, что я полезу в интернет и начну выяснять личность писателя Кирилла Ершова.

…Командование на себя приняла медноволосая Хельга. Едва мы заехали на двор к Дане, валькирия безапелляционно заявила, что остаётся ночевать, равно и мне рекомендует на следующую ночь перебраться в дом соседа: диванов на всех хватит. Дежурим каждый по три часа, если появится хоть что-то подозрительное, — звук, движение, свет, — немедля будить всех остальных. За порог ни ногой, даже из окон не высовываться!

— А я пока осмотрю участок, — сказала она, кидая на плетеное кресло сумку. — Данил, где дохлый ёж, веди показывай…

Часть VI

— Вы не поверите, но по образованию я этнограф, — говорила Ольга, когда после заката мы собрались на веранде и принялись за совместную готовку ужина. — Специализируюсь на финно-угорских народах. Фольклорная и мифологическая традиция перми и коми, актуальные “низовые” верования, знахарские и ритуальные практики, символизация пространства и всё такое прочее. Если угодно, профессиональный демонолог с университетским дипломом. — Выглядите очень молодо для полноценного диплома, — отвесил я неуклюжий комплимент. — Кандидатская только в планах, пока аспирантура. Но согласитесь, эта область науки серьёзно помогает в случае возникновения проблем, подобных нашей. По крайней мере, отчасти понимаешь, с чем конкретно имеешь дело. В современности к народной мифологии относятся пренебрежительно, как к чему-то несерьёзному. Бабкины сказки, которыми сейчас даже ребёнка не напугаешь — детишки в кино и не такое видывали. Но стоит в реальной жизни столкнуться с чем-нибудь… — валькирия сделала многозначительно-устрашающую паузу, — С чем-нибудь необъяснимым и пугающим, начинается тихая паника. Знаете, что такое ыджит-морт? — Не уверен, что хочу это знать, — отшутился чистивший карточку Данила. — А зря. Понимая опасность, её можно избежать. Ыджит-морт, вöра-морт, он же “большой человек”, морок, встречающийся в Предуралье, подобие лешего огромного роста. У лесного хозяина имеются свои дороги, называющиеся вöрдядьлöн туй. Если они проходят по лесу, на них нельзя сидеть, разводить костёр, если по деревне — там нельзя строить дом, иначе пропадёшь, сгинешь. Ничего не напоминает? Ассоциации какие-нибудь возникают? — Неужели? — ахнул я. — “Спираль”? Но ведь это сугубо локальное явление, Карелия, Финляндия и окрестности. — Я не сказала, что других таких “Спиралей” не существует. А может быть они возникают в разных точках спонтанно, на какое-то время, от десятков до сотен лет? Или вообще кочуют — вдруг наша “аномалия” тысячу лет назад находилась на Урале, а затем сместилась северо-западнее? Народная память невероятно крепка, полученный предками опыт общения с условным “немыслимым” входит в стратегию выживания — не суйся в опасные места, тогда с большой вероятностью дашь здоровое потомство и доживёшь до старости. Причём слово “здоровое” здесь ключевое: вöра-морт способен испортить или, что хуже, подменить ребенка, подбросит тебе лешачка, майся потом с ним до гроба.

Меня передёрнуло. От слов Ольги пахнуло дичайшим, древним суеверием, незапамятным ужасом, когда почтенные предки бегали с копьями за вымершими ныне чёрными турами и с обречённостью вглядывались в ночь, из которой в любой момент могло появиться что угодно. От саблезубого смилодона до Лесной Девы, которая будет похуже любой хищной кошки…