Короткая дорога - [22]

Крыша у дома двускатная, чтобы снег сползал зимой. Чердак оказался низеньким и совершенно пустым, здесь не имело никакого смысла сушить травы или хранить зерно, тесно. Человек может только проползти по-пластунски к торцу, где есть отдушина, которая выводит на двор, открывая великолепный обзор.

— Т-сс! — Данила лежал на животе рядом со мной. Приложил палец к губам. Добавил шепотом: — Мы не шпионим, мы осведомляемся. Я тут лет с семи наблюдателем работаю, откуда много и узнал… Думаю, Хемминг в курсе, но не обращает внимания. Ждём.

Ждать осталось всего ничего, минут пять. На двор заехал белый фургон “Форд-транзит”, за ним роскошный Мерседес кабриолет SLK, какой могут себе позволить разве что бьюти-блогерши, счастливо вышедшие замуж за престарелого олигарха, поднявшегося в девяностых. Из-за руля кабриолета выбралась упитанная дама, по моим оценкам, лет за пятьдесят. На Монсеррат Кабалье не похожа — застиранные джинсы, серая с красным куртка, а сумочка на вид и вовсе такая, словно её покупали в московском ГУМе году эдак в 1977.

Впрочем, реальные миллионерши сейчас часто выглядят именно так, а вовсе не разряженными блондинистыми фифами в бриллиантах от макушки до пяток.

Из “Транзита” высыпали шестеро крепеньких дядек — именно дядек, а не пареньков. Серьёзные задания поручаются опытным мужчинам немногим за сорок, а не подкачанным мальчикам с дутыми бицепсами из фитнес-клубов окраинных районов. К ним вышел Хемминг. Дружески обнялся с корпулентной дамой из мерседеса.

Я никак не мог разобрать язык. Они говорили точно не на русском и не на финском. На мой взгляд, что-то вроде датского или шведского.

Договорились, ударили по рукам. Тётка вытащила из ГУМ-овской сумки пачку денег, очень объёмистую. Желтоватая, вероятно купюры по 200 евро. Суровые мужики, ни минуты не смущаясь, начали грузить в фургон останки Лесной Девы. Делали это так, словно видели доисторических монстров каждый день — подцепили за задние лапы тросиком, включили лебёдку, при этом обмотав лапы и морду зверя неким подобием очень широкого скотча. Один из команды, явно не работяга, а узкий специалист, собирал пробы разбрызганной крови, измерял некие параметры — радиацию или что? — а затем ушёл в кабину.

Уехали. Мы с Даниилом поползли обратно, к деревянной лестнице.

— Подсматривали? — донеслось снизу. Насмешливый голос Хемминга, от его взгляда ничего не ускользнуло. — Не возбраняется, любопытство — это не грех, а естественный позыв. Чтобы не было лишних вопросов: отправил чуду в Питер, на исследование. Второй верифицированный труп за минувшее столетие, редкость необычайная… Давайте, спускайтесь. Мы сегодня чуточку в прибыли.

Я не ошибался, внушительная пачка ассигнаций по 200 евро. Дед запросто выложил её на стол, снял резиночку, и, послюнявив палец, отсчитал два десятка желтых купюр.

— Вот вам, страдальцы безвинные, за ущерб. Поделите честно, остатки, как полагается, пропьёте. Считайте, ваша доля в добыче. Леонид, можно к вам обратиться отдельно?

Глаза синие-синие, будто вечерние небеса. Бездонные. Смотришь как в бесконечность. Но в этих глазах ни малейшей угрозы.

— Ну? — смутившись, проворчал я. — Почему отдельно? — Просто вы пока ничего не понимаете, — очень по-доброму сказал старый Хемминг. — Оля сразу не разобралась, показала вам дорогу не туда… А может и туда. Всё забываю спросить, как к вам обращаться на “вы” или на “ты”, никак не решу… — Лучше на “ты”, — сказал я, учитывая возраст деда. — Хорошо, очень хорошо. Так вот, Лёня. Сам понимаешь, донесёшь обо всём этом хоть в полицию, хоть в газету, за кого тебя примут? — Психиатрическую скорую вызовут, — мгновенно отозвался я. Понимал, к чему Хемминг клонит. — Именно, — наклонил голову дед. — Значит, ты или тут, или там. — Да я вообще не осознаю, что такое “там” и что такое “тут”! — совершенно искренне вздохнул я, разнервничавшись. …— Дедуль, а дедуль, — Ольга неслышно подошла к Хеммингу сзади, положила ладошки на его плечи и уткнулась подбородком в лысый затылок. — Пусть однажды съездят на “место”, а? Посмотрят? И Леонид сам сделает выводы? — Прекрасная мысль, — сказал Хемминг. — Однако, точно не сегодня — у одного машина стоит без двери, второму кузов рихтовать придётся. Проводишь этих обормотов в Моторное? Заодно оглядишься, мало ли заметишь что? Не нравятся мне эти голоса из темноты, в восемьдесят пятом было то же самое, а до того летом пятидесятого года… — Пятидесятого? — переспросил я, насторожившись. — А что такого случилось в пятидесятом году? — ЧП в воинской части в Снетково, чуть не два десятка погибших, несколько бесследно сгинувших. Сам понимаешь какие времена были, всего пять лет после Отечественной — сплошная секретность. Перестрелка якобы была, но кто в кого палил и почему, одному Богу известно, да ещё, может быть, следователям МГБ. Списали на закордонных диверсантов, что ли, не упомню. Да только есть подозрение, что диверсантами там и не пахло — в части же не только военные, есть и вольнонаёмные на гражданских должностях из местных жителей. Кухня, санчасть, рембаза. За распространение панических слухов могли запросто упечь за Урал, и правильно бы сделали — незачем людей пугать, но… Но по сёлам шептались, что без вмешательства нечистой силы не обошлось. Голоса неживые, в лесу блуждающие огоньки, выкидыши у коров. — Но ведь нечистой силы не существует?— Существует, — отозвалась валькирия. — Только не в общепринятом обличье, разумеется. Встретить чёрта рогатого из гоголевской “Ночи перед Рождеством” едва ли получится, а вот вредоносные энергетические явления, никем особо не изученные и официально считающиеся антинаучной чушью, вполне. Особенно если эти явления обладают определённой волей к действию. Понимаю, звучит абсурдно, и тем не менее обширнейшая античная и средневековая демонология не на пустом месте появились. Можно и поближе поискать, поезжайте на Урал, под Пермь, к примеру — там вам по деревням такого расскажут, волосы дыбом. — Нет, спасибо, — нервно хмыкнул я. — Нам бы от собственных призраков отбиться. — Вот и поедем проверим, что у вас за призраки в Моторном завелись…